Три смерти Ивана Громака

– Не бурчи, батя… Иди лучше ко мне, – позвал сын и предложил: – Примем по пятьдесят за встречу!

– Не откажусь, – согласился Иван Григорьевич. – Тем более в такой день!

– Какой день? – не понял Валерий. – Обычный выходной, воскресенье…

– Нет, не обычный. Сегодня исполнилось бы семьдесят шесть лет дорогому Леониду Ильичу.

– Точно. И что?

Но Громак-старший, не слушая продолжил:

– Уже ровно сорок дней, как Брежнева нет с нами. Вот-вот его светлая душа последний раз вернётся на грешную землю, облетит родные места и уйдёт в вечность.

– Ты, батя, ещё про ад-рай напой…

– А что? Могу!.. Давай-ка его помянем – по-русски, по-человечески! Добрый был человек…

Они выпили, не чокаясь, и принялись за закуску. Как вдруг младшего Громака потянуло на философию:

– Между нами говоря, особым авторитетом в войсках генсек никогда не пользовался… Правда, не из-за личных деловых качеств, о которых нам, между прочим, до сих пор ничего не известно, а из-за постоянного желания всяких, как говорят у нас на Украине, задолизов, создать из него образ великого полководца, крупного хозяйственника, деятеля международного масштаба… «Малая Земля», «Целина»… Если честно, батя, я всю эту белиберду конспектировать устал!

– Ничего, не умер? – с ехидцей осведомился Иван Григорьевич.

– Пока нет… – осторожно ответил сын.

– А, знаешь, сколько он для нас, ветеранов Великой Отечественной войны, хорошего сделал? – перешёл в атаку Громак-старший.

– Килограмм гречки ко Дню Победы дал?

– Зря ты сынок так, зря! – недовольно покачал головой отец.

– А-а… – махнул рукой Валерий. – Ты, кстати, знаешь, как должен был выглядеть герб Советского Союза в эпоху Брежнева?

– Что-то новое… Нет, не слыхал… – признался Иван Григорьевич.

– Двубровый орёл держит в руках Малую Землю.

– Не смешно, – отрезал Громак-старший.

Но сын не унимался:

– А вот ещё…

Брови чёрные, густые,Речи длинные, пустые.Сам и маршал, и герой —Догадайся, кто такой?…Кто даст правильный ответ,Тот получит… Десять лет!

– И где ты только такого фольклора набрался, а? – спросил Иван Григорьевич.

– На флоте, отец, на Северном!

– Ну а я другое знаю, – сказал Громак-старший.

– Расскажи.

– Налей сначала. Надеюсь, одной стопкой мы не ограничимся?

– Нет. Но по-крупному гулять не будем. Выпьем по три – и остановимся. Компоту налить? – Валерий поднял глаза на отца.

Тот хмыкнул:

– Как я тебя учил?

– Напомни…

– Запивают только алкоголики, к числу которых мы с тобой, к счастью, не относимся.

– Понял! За тебя, батя.

– И за тебя. За нашу прекрасную семью. И за нашу великую страну. Чтоб цвела она и пахла, чтоб люди в ней булы вильни й заможни… Сподиваюсь, ты ще не забув ридну мову, сынку?[97]

– Ни… Нэ забув, батько![98] Как можно? Давай… Эх, хороша москальськая горилочка… Но наша – домашняя – всё равно лучше!

– Согласен… Цени! Так на чём мы остановились?… Ах, да – вспоминали Леонида Ильича.

– Не думал я, батя, что ты такой фанат товарища Брежнева, – удивлённо вскинул брови Валерий.

– Не Брежнева, сынок, а нашего рабоче-крестьянского государства, Страны Советов, как великой общности трудящихся разных национальностей, – терпеливо пояснил Громак-старший и спросил: – Понял?

– Не очень, – признался сын.

– Вижу, что не очень… Дай бог, чтобы жизнь не заставила тебя вспоминать этот наш разговор… – Иван Григорьевич повертел в пальцах пустую рюмку, поставил её на стол и распорядился: – Наливай по третьей. Выпью и пойду гулять с внученькой, уж больно я по ней соскучился. За нас, бо мы того варти![99]

16

Профессиональная карьера военного журналиста Громака, можно сказать, удалась, заладилась.

Валерия заметили, оценили и вскоре (в 1983 году) пригласили на работу в главный печатный орган КСФ[100], газету «На страже Заполярья» – начальником отдела комсомольской жизни.

Именно в таком качестве наш герой стал участником Всеармейского совещания секретарей комсомольских организаций, на котором познакомился и подружился с ребятами, исполнявшими интернациональный долг в соседнем Афганистане – Героем Советского Союза Игорем Плосконосом[101] и кавалером ордена Красного Знамени старшиной Владимиром Быстрицким[102].

Первый из них, уроженец Павлограда, что в Днепропетровской области, командовал знаменитой 3-й разведывательно-десантной ротой 783-го отдельного разведывательного батальона, принявшей участие в 52 войсковых операциях по разгрому бандформирований, и лично уничтожил 32 мятежника. Трижды был ранен, но ни разу не покинул поле боя.

Второй плечом к плечу с братом-близнецом Николаем, также впоследствии ставшим орденоносцем, служил в разведроте капитана Аушева. Спустя год после совещания братья Быстрицкие поступят в Минское высшее военно-политическое училище…

Пройдёт совсем немного времени, и Валерий посвятит Быстрицким статью «Первым подняться в атаку». Не останется без внимания и Плосконос. Материал, рассказывающий о многочисленных подвигах офицера, автор озаглавит «Юность, опаленная войной».