Три смерти Ивана Громака

В ответном письме главы Приморской РГА[108] Запорожской области товарища-господина В.А. Буцанова[109] сообщалось: «Для того чтобы закончить строительство, необходимо 15–20 тысяч гривен. У нас в бюджете такой суммы нет».

Так и стоит этот недостроенный дом до сих пор с забитыми окнами и дверьми…

Зачем я так подробно обо всём этом?

А затем, что именно равнодушие чиновников, их нежелание вникать в проблемы простых людей, много лет тому назад проливавших кровь за свою, теперь канувшую в небытие социалистическую Родину, и привело в конечном итоге к тем трагическим событиям, о которых мы расскажем чуть позже…

А пока – жизнь продолжается.

Всё идёт по плану.

Иван Громак ловит рыбу, копается в огороде, ухаживает за домашней скотиной.

Короче, спокойно готовится к предстоящему дню рождения.

Кстати, семидесятому по счёту.

19

Праздновали без помпы. В узком семейном кругу. Собрались все, кто мог, – перечислять нет надобности, с этими людьми мы уже не раз встречались на страницах нашей книги.

Конечно же примчал на празднество и Валерий, уже капитан первого ранга. И с недавних пор – моряк-балтиец. Как положено, – при полном параде, в новенькой форме с наградными колодками на широкой казацкой груди.

Вот старик и решил похвастаться сыном «пэрэд людьмы». Посадил его в «жигули» и повёз на местный рынок. Вроде как докупить недостающих продуктов.

Не всё же в саду-огороде растёт!

А там – очередной шабаш полууголовной шпаны, в те годы правящей бал во всех городах и весях некогда единого государства рабочих и крестьян. Сходняк, если по-ихнему, по-блатному.

К Громакам тут же подкатил какой-то мелкий жулик, состоявший на побегушках у «великого авторитета Н.». Мол, так и так, дядя Ваня, «вас просят зайти в кафе».

– Что ж, мы не робкого десятка, – пожал плечами Иван Григорьевич. – Пошли, сынок.

За щедро сервированным столом сидели десяток мужиков специфической внешности. Но следов агрессии на их разбитных лицах вошедшие не заметили. Напротив – радость и неуёмное желание угодить «дорогим гостям».

Об этом же свидетельствовал и тот факт, что приглашённых посадили во главу стола.

– Уважаемый Иван Григорьевич, разрешите поздравить вас с днём рождения! – поднявшись с места с полной стопкой руке, тихо, но очень твёрдо, я бы сказал – увесисто изрёк один из гоп-компании – невысокий, жилистый, начинающий седеть дядька.

– Ура!!! – трижды рявкнули его прихлебатели.

Они б ещё «Хэппи бёздэй» затянули…

Никого из бандюков Громаки не знали, однако отвергать приглашение не стали.

Нельзя отвечать хамством на уважение! Не по-человечески это.

– Спасибо, люди, – поклонился в пояс фронтовик, однако пить водку отказался наотрез.

Отговорился:

– Я за рулём.

А вот Валерий свои три чарки махнул.

И сразу ввязался в «дружескую беседу». Впрочем, надолго она не затянулась.

Объяснение опять же было логичным:

– Гости ждут!

– Извините, но мы будем закругляться. Пора. – Взглянув на часы, каперанг Громак поправил форму и напоследок решил задать мучивший его вопрос: – А как вы узнали, что у бати сегодня юбилей?

– Мы дяди Ванину биографию давно выучили назубок – ещё в колонии! – растянул до ушей беззубое «грызло»[110] бритоголовый увалень лет сорока. – Он у нас частый гость. Был.

Вот так, верней, почти что так,В рядах бригады энскойСражался мой Иван Громак,Боец, герой Смоленска.Соленый пот глаза слепилСолдату молодому,

Что на войне мужчиной был,Мальчишкой числясь дома… —

выпучив и без того большие глаза, припомнил стихи Твардовского молодой мордоворот в популярной на Азовском море тельняшке, сидевший слева от Валерия.

– Так что дядя Ваня для нас, можно сказать, – непререкаемый авторитет, – согласился с ним сосед справа, одновременно предпринимая попытку прижать к себе сына дорогого гостя, но тот ловко отпрянул в сторону, побаиваясь за белоснежную, идеально выглаженную флотскую тужурку.

– Пардон, братва… Спасибо ещё раз. Но нам пора уходить! – Валерий Иванович схватил отца за руку и поволок за собой к выходу из кафе…

20

«За что я воевал?» Этот вопрос всё чаще и чаще волновал Ивана Громака. И ответа на него он никак не мог отыскать.

Мизерная пенсия, отсутствие бытовых удобств и даже невозможность за свои же деньги открыть музей боевой славы родной штурмовой бригады, между прочим, практически на сто процентов сформированной из его земляков-украинцев, – всё это тяжёлым бременем ложилось на некогда крепкие плечи.

Но ещё больше удручало старика отношение чиновников к ветеранам-фронтовикам.

– Никакого проку от такой власти нет, – не раз повторял Иван Григорьевич, – одна показуха.

Самопиар, как сказали бы наши с вами современники…