Три Царя (СИ)

Могильный свет окутал аури и пытался пробиться внутрь смертельными жалами. Сырник всё еще сидел, свернувшись комочком, будто стараясь спрятаться или склонившись в обращении к богам. Женщина стиснула зубы и выпустила новую волну. Свет переливания шерстки аури, заставлял нечто внутри него постепенно сжиматься от ярости и гнева.

***

Должно же быть что-нибудь? Хоть что-нибудь, что поможет ему. Балдур приближался к стене, но всё что он ощущал — это безысходность. Да, она была вдвое выше и шире и ему удалось бы обогнуть и её, но сколько таких стен будет впереди? Дома? Небоскребы чем были так знамениты полисы? Горы? Океаны? Что встанет на его пути, прежде чем он доберется до так называемой цели? А может и стена вовсе не реальна? В подобном месте тяжело было использовать рациональность разума. Она становилась всё ближе, и времени на раздумья было всё меньше.

Он никогда не ощущал подобного, но испытывал это каждый раз. Со змеиных пастей на левой руке побежал дух. Высококачественный, с которым ему приходилось работать всего несколько раз в жизни. Балдур попытался понять, откуда же он исходит? Он не поглощал дух, да и не из кого. Были ли это отголоски ранее собранного с Сырника? Он не исходил изнутри человека или от окружения, как это делают те, что не клеймены проказой. Это чувство больше было похоже на прикосновение, на дар, на очень дорогой его сердцу. В тот момент, его разум проснулся.

***

Жала сменились на языкастые змеиные пасти, точно такие же, что носил каждый стервятник. В момент, когда они должны были вцепиться ядовитыми клыками в мягкую плоть аури, тот превратился в дымку, и с легкостью миновав выпад, обратился. Из маленького комочка тумана, с рёвом дикого зверя вырвался бурый медведь. Его густая шерсть, увешанная ликами и амулетами богов, пахла смертью. Когти и пасть тянулись к плоти, которую ненавидели всем своим естеством. Сырник обрел свою форму, и был полон ярости.

***

Дух стремительно захватывал тело, поднимаясь к плечу, он, миновав грудь, распространился на правую руку. Балдур чувствовал, как дух обжигающим пламенем терзает его изнутри. Сознание слегка поплыло, хоть сам он чувствовал себя ясно. Балдур инстинктивно нырнул в кармашек за кристаллом, но нащупал лишь пустоту. Дух продолжал обжигать тело и терзал нарастающими темпами. Каждый удар сердца, увеличивал эффект во множество раз.

Стервятник осознал, если он не избавиться от него вскоре, то впадёт в кому, как это бывало со всеми сборщиками, что слишком долгое время держали дух в себе. Вдруг у него зародилась мысль или, лучше было сказать, чувство. Он вспомнил слова Сырника, а дальше тело сработало само собой. Широко замахнувшись, Балдур выдохнул и приготовился читать песнь славную. Он не чувствовал камней, не ощущал осколки бетона. Стену буквально разорвало надвое, открывая проход для человека шириной в пол дюжины коней.

***