Три закона. Закон первый – Выживание

— Давай показывай, что там у тебя — сказал же. Или мне самому подойти?

Оппонент тоже не горел желанием любезничать. Диагност поспешно перелетел расстояние между койками, возвращаясь к формальному владельцу.

— Так… Ну поздравляю, похоже, мы со всем справились, и теперь ты — здоровая девчонка.

Мы. Со всем. Справились…

— Но витамины придётся поколоть. Закончим с этим и спать.

Опять вздыхая, он снова полез в аптечку.

— Господин Мичлав, я вынуждена повторить свой вопрос! — в неприятном изумлении я следила за его действиями. — Когда…

— Завтра это обсудим, сейчас у меня башка раскалывается от твоего сегодняшнего подарочка.

От моего подарочка?!

— Спать охота, поболтаем завтра на свежие головы. По крайней мере, моя голова точно посвежеет. Ну?

— Дайте шприц, я сама всё сделаю.

— У, как серьёзно… Ну ладно, сама так сама.

Протянув мне шприц (издевательски, двумя пальцами), он подтолкнул ногой также и аптечку. Выпроставшись из-под одеяла, я принялась за дело, надеясь под вражеским взглядом не ударить в грязь лицом. Тем более, что руки всё дрожали.

— Чёрт бы меня подрал… — наблюдая с ироничным интересом, протянул охотник. — «Сама», «вынуждена»… Ещё сутки назад я себе такого поворота и представить не мог.

Я бросила на него непримиримый взгляд.

— Вам некого в этом винить, кроме самого себя.

— Н-да, что верно, то верно, — оскалился он.

Мне было жутко некомфортно оставаться с ним в одной комнате. Не только из-за внезапно возникших половых различий, которые я и осознать-то ещё не успела. А больше от собственной злости. Но если и в самом начале рейда тесное соседство с чужим человеком доставляло неудобства, то теперь этот человек стал не просто чужим.

В общем, эту ночь я почти не спала. Думала о будущем. Жаждала справедливости.

К тому же процесс детерминации всё продолжался. На ней одной ничего не заканчивается. После завершения определения пола человек вступает в переходный период. Он активно растёт, видоизменяется внешне. А гормоны продолжают отлаживать организм по своим правилам. Это этап взросления, нестабильный и непростой, но его не избежать. Длится от года до двух лет с момента детерминации, проходит с переменным успехом и у всех по-разному. Мы многое проходили на эту тему в школе, но сейчас голову занимало абсолютно другое…

Зачем-то мне хотелось подняться обязательно раньше Мичлава — раз уж всё равно не спится, хоть раз его опередить! Но, как назло, под самое утро, измучившись от мстительных мыслей и остаточных болей, я уснула.

Проснулась очень поздно — от шума за порогом жилого модуля. Увидела как всегда пустующую койку начальника и успела подумать, какая же глупая идея взбрела мне ночью! Да, надо всё-таки помнить, что гормональные изменения могут неприятно сказываться и на мышлении, и на характере, и на…

Послышались знакомые тяжёлые шаги — и мудрые рассуждения захлестнуло волной свежего гнева! Я даже вся подобралась, вжавшись в тёплую стенку модуля, как дикий зверёк, готовая к обороне. Мирный агенский голосок прошептал, что такое поведение совсем на меня не похоже — а я мигом ответила, что это вина конкретного человека и его поступка.

Конкретный человек зашёл в помещение с полотенцем на плече. Одной рукой вытирая свежевыбритую физиономию, а с другой читая какие-то страницы на часах. Заметив же в каком состоянии пребывает подопечная, он остановился. Окинул взглядом окрестности и спросил:

— Тут кто-то ещё есть, кроме нас? Или это ты теперь на меня так реагируешь?

— А как вы хотели, чтобы я на вас реагировала после того, что вы сделали? — тут же метнула я.

Охотник в очередной раз с досадой вздохнул и, швырнув полотенце подальше, занял своё место на койке напротив.

— Малыш!.. Точнее, малышка, — он хмыкнул, — ты не в себе. Меня это адски бесит, но так как я сам через это прошёл, то должен через силу тебя понимать. Жутко не охота менять о тебе мнение! А время идёт, нам надо прояснить пару моментов, но от тебя просто искры летят. Давай вот что сделаем — вколем успокоительного, а поговорим, когда оно подействует.

— Я не хочу ничего колоть, хватит с меня! — прошипела не своим голосом, вжимаясь в стену, будто могла в ней исчезнуть.

— Пф, ну тебя и плющит, — явно решив сохранять спокойствие, начальник стал наполнять шприц из нужной ампулы. — Даже вчера адекватнее всё было.

— А вы чего ждали?!

— Сама, девочка, знаешь, чего я ждал. Хотя! Скорее всего, парнем этой хрени ты бы всё равно не избежала. Так, давай руку.

Я помотала головой, глядя на него исподлобья и натянув на себя одеяло, словно была под ним голая.

Ни единой мысли! Кроме той, что передо мной злобное существо, причинившее боль силой в сто девяносто часов. Изнутри накатывала жуткая и всеобъемлющая волна ненависти, заслоняя даже малейший проблеск сознания. Я не понимала, что происходит — потеряла способность понимать. Мне оставалось только зарычать.

— Ну ладно, сама себе вколи. Ну! — Мичлав протянул мне шприц.

— Откуда я знаю, что вы мне колете?

— Старая песня! Да вот, смотри!

Перед носом возникла использованная только что ампула. Да, это успокоительное…

— Я не хочу, мне оно не нужно!