Три женщины

– Да, Коля, совсем забыла, мама твоя к нам совсем приехала. С вещами.

– Это что еще за новости?! – Лицо Николая побагровело. Тамара пожалела, что затеяла разговор не ко времени.

– Говорит, жизни нет. Коль, это твоя мать. Может, и хорошо, что все вместе будем, – неуверенно проговорила Тамара.

– Тамара! – Николай опять взвился. – Что здесь хорошего? Что это за детский сад, приехала, уехала!

В коридоре хлопнула входная дверь, из магазина вернулась Таисия.

– Мать, это ты тут чего удумала? – Николай начал кричать с порога.

– А чего? Это ты про жизню-то общую? Если уж никак нельзя, так я к Генке поеду. В общежитии у него жить стану. У двери.

– Ты, мать, не придуривайся. Никто тебя не гонит. Только я ж тебя знаю. Сегодня у тебя в голове это, завтра другое, а Тамара начнет за билетами по кассам бегать.

Тамара слушала и удивлялась. Вроде как о ней думает, или к слову сказал. И вообще, вон как с матерью разговаривает, а та ничего.

– Так если не гонишь, я никуда не поеду, ни к извергу, ни в общежитие. Мне у вас больно нравится. Тамара и сготовит вкусно, и уважительная. А ты, слава богу, в доме-то редкий гость.

На работу собирались молча, и через час каждый пошел в свою сторону.

Да, ну и утро! И что это? Только сейчас Тамара поняла: Николай ничего не спросил о ее самочувствии.

= 4 =

Из интерната вышли вместе с Ирой Табаковой. Еще в учительской Тамара начала делиться последними новостями.

– Письмо от мамы получила, решила замуж выйти.

– Так, может, хорошо?

– Ой, Ир, чего тут хорошего, такое горькое письмо. Прямо сердце у меня не на месте. Вроде не обвиняет меня напрямую, но пишет: двум медведям в одной берлоге не ужиться.

– Да, заварила твоя свекровь кашу. – Ира красиво повязала белый пуховый шарф, надела вязаный берет в сиреневую полоску, в цвет зимнего пальто, и начала красить губы.

– Вообще, мне Таисия Яковлевна по душе. Она прямая. Что думает, то и говорит. Тебе, может, и не очень помощница, но все дома кто-то, уже много. Томка, а может, это здорово, что Рахиль Моисеевна замуж выходит? Ведь она еще не старая совсем!

– Она-то нет, а ему-то за семьдесят!

– Ой, и что она с ним делать собирается? Тамар, ты его хоть видела?

– Да, бодрый такой старичок. – Тамара застегивала пуговицы на пальто. Пуговицы перешила на прошлой неделе, но уже туговато. Еще пару недель, и не влезет. Скорее бы уж потеплело, осеннее пальто посвободнее.

– Ну, и не переживай! Старички нынче любому молодому фору дадут. С твоим Николаем жить небось тоже не сахар. Таисия его все же мать. А твою еще как примет, никто не знает.

– Утром приехал. Злой, нервный, даже, как чувствую себя, не спросил.

– Вот видишь! А ты мать тащить. Таисия, она своего сына знает. А на Николая внимания не обращай. Работа у них – сама знаешь. Мой тоже последнее время рвет и мечет. Что ни сделаю, все не то, все не так!

Подруги вышли из здания интерната.

– Под руку меня бери, скользко.

Тамара шла осторожно, не дай бог упасть.

– Какая погода сегодня чудесная. Тихо, морозно, как у нас в Сибири.

Ира покрепче взяла руку подруги.

– Ты все – «как у нас»! Когда начнешь говорить «у нас» про Москву?

– Ой, Ирочка, и вправду, все никак не привыкну.

– Девушки! – навстречу молодым учительницам шел мужчина средних лет. – Мне нужна Табакова Ираида Ивановна.

– Это я. Вы чей-то отец?

– Ну и отец тоже, – мужчина засмущался. – Ираида Ивановна, вы не могли бы уделить мне пару минут? Я вас тут давно поджидаю. – Мужчина повернулся к Тамаре: – Мне так неловко, но вы не могли бы оставить нас на какое-то время?

– Конечно, конечно, – Тамара пожала Ирин локоть. Опять какие-то жалобы, неприятности. А что сделаешь? Это их работа. В основном дети из неблагополучных семей.

– Ир, я потихоньку к остановке пойду, догоняй.

– Хорошо. Тамар, иди аккуратно. – И Ира повернулась к мужчине: – Слушаю вас. Что у вас стряслось?

Тамара неторопливо шла к трамвайной остановке. А может, Ира права? И найдет мама, наконец, свое счастье. Ведь жить с семьей дочери – это тоже не мед. И здесь есть определенный Тамарин эгоизм. Опять мама должна помогать и принять жизнь дочери, опять приспосабливаться. И действительно, у Николая непростой характер. Ну вот сегодня. Понятно, что проблемы, понятно, что тяжелая работа, но что же делать. Тамара ждет ребенка, Наташа ждет папу, опять же, мать приехала. А может, Вайнер, он другой, ласковый, заботливый. Как, например, дядя Соломон.

Тамара плохо помнила отца, но отдельные обрывки воспоминаний вдруг возникали в ее голове. Вот папа вдруг решил научить жену кататься на велосипеде. Мама сшила себе широкие ситцевые темно-синие штаны и залезла на велосипед. Папа бежал рядом, практически на себе нес и Роню, и велосипед, Роня все время падала, никак не могла поймать равновесие. А потом родители долго обнимались, и папа кружился с мамой на руках по комнате:

– И что ж ты у меня такая неспортивная?

Да, такие мужья только в сказках. Или в воспоминаниях, или в мечтах. Пусть маме ее будет счастье.

Тамара посмотрела на часы. Прошло уже полчаса, она начала замерзать, хорошо боты меховые, а Иры все не было.