Три женщины

Хотя в конце концов Николай скоро должен получить трехкомнатную квартиру, можно и всем вместе ужиться. На сердце было неспокойно, в животе стучал Павлик, но Тамаре казалось, она нашла выход. Да, она напишет маме. Все как есть. Мама поймет, она всегда понимала дочь. Добрее и понятливее ее нет никого на свете. Она всегда умела понять дочь. Сегодня же попозже, как Таисия и Наташенька улягутся спать, напишет в Алымск письмо.

= 2 =

Письмо Тамары стало для Рони настоящим ударом. Она шла на фабрику, опустив голову и думая о своем. Не чувствовала ни холода, ни неприятного ветра. В Сибири морозы злые. Хорошо, что воздух сухой и холод переносится не так тяжело. Но лучше без варежек на улицу не высовывайся, можно и руки отморозить. Опять же погода научила людей ходить быстро. На таком морозе особо не погуляешь. Роня мороз не чувствовала совсем. Вся погрузилась в свои мысли.

Как же так? И вот теперь одна? А ради чего тогда вся эта жизнь? Во всем себе отказывала, то для детей старалась, то для мамы. Работа, работа. И вот теперь у сына семья, у Тамары тоже. А как же она? И потом Таисия, она же не помощница, скорее, еще один большой ребенок. Ну ладно Наташенька, с ней забот не так много, а родится малыш? Николай все время в командировках. На что Тамара рассчитывает?

И страшная обида поднималась у Рони в душе. Она так рассчитывала на свою дочь. И вот пожалуйста, чужая женщина заняла ее место. И Тамара пишет об этом буднично, как о свершившемся факте. «Ничего, мамочка. Будем жить все вместе, дружно. Ты же знаешь, у Таисии Яковлевны характер спокойный, не сварливый. Она человек добрый». Столько хороших слов Тамара пишет о свекрови. А как же она, Роня?

Она шла по улице, глотая слезы, и не заметила, как ее догнал Вайнер.

– Роня, милая, что случилось? – мужчина тронул Роню за плечо. – Почему так медленно? Так можно и на смену опоздать! – Роня подняла на Юрия Михайловича заплаканные глаза.

– Так, ну-ка быстро ко мне в кабинет, – Вайнер решительно взял Роню под руку и повел к проходной.

Роня, всхлипывая, пила чай у Вайнера в кабинете, а он в который раз перечитывал письмо из Москвы. И боялся отвести глаза от листка бумаги. Вот он, настал его момент. Сколько лет он ждал этой минуты? Почему не мог найти повода, чтобы рассказать Роне о своих чувствах, о том, что творится в его душе. Почему столько лет не решался поговорить с ней? Боялся оскорбить память Сони? Или все еще любил свою бывшую жену? Да нет, он давно уже привязался душой к Роне, жил ее интересами. Все знал и о радостях, и о проблемах, которые царили в семье этой, на его взгляд, очень молодой и красивой женщины. Боялся помешать, боялся быть навязчивым. Да что хитрить теперь перед самим собой, боялся выглядеть смешным! Жизнь устоялась. И у него, и у Рони. Встречались каждый день, перебрасывались последними новостями. Вайнер чувствовал: Роня привыкла к этому постоянному общению. Читала ему все письма от дочери, делилась самым личным. Даже сомнения по поводу зятя высказывала только ему, Юрию Михайловичу. Говорила ли она в тот момент конкретно с Вайнером или просто вслух, не замечая, что Юрий Михайлович сидит рядом?

Он все-таки решился:

– Роня, тебя обидело это письмо?

Женщина опять залилась слезами.

– Юрий Михайлович, как же она могла?!

– Кто? О ком ты сейчас говоришь? О Таисии?

Роня посмотрела на Вайнера с недоумением.

– Да нет же! О Тамаре!

– То есть, по-твоему, она должна была выгнать из дома мать своего мужа?

Роня, всхлипнув, тяжело вздохнула. Что на это скажешь?

Юрий Михайлович сел рядом на диван. Он забрал у Рони пустой стакан в темном подстаканнике и взял женщину за руку. В который раз удивляясь красоте ее рук. Вот ведь труженица, рукодельница, а ручки как у баронессы какой, маленькие, ухоженные, с красивыми длинными пальцами. Юрий Михайлович, не сдержавшись, поцеловал Ронину руку.

– Вот что, моя милая, выходи-ка лучше за меня замуж. Вот все проблемы мы так и решим, – Роня попыталась что-то сказать, но Вайнер ее остановил. Он почему-то вдруг понял. Этот момент в жизни его, и он тут выиграл. – Ничего не говори. И не спорь. Это решение выстраданное. И я отвечаю сейчас за нас обоих. Я тебя старше, моя красавица, и поверь мне, так будет лучше для всех.

Ответ от Рони пришел через неделю. Полные горечи слова: «Двум медведям в одной квартире не ужиться».

Тамара читала эти строчки и плакала. Сколько боли, сколько признаний. Мать выплеснула на дочь всю обиду, всю несправедливость, и вот такое странное решение как выход из сложившейся ситуации. Тамара читала, перечитывала письмо, корила себя, не понимала маму. Маму, которая на них с Борисом положила всю жизнь. Что Роня в этой жизни видела? Работа, работа. Всю жизнь без отдыха, положенные отпускные возьмет и дальше работает. А на деньги или Томе шубку, или Борису новый костюм.