Тридевять земель

Но под самый Новый год получилось неожиданное, потрясшее Сергея Леонидовича известие, что Йеллинек умер. Поездка его, к которой почти уже было всё готово, отложилась сама собой. Скоро и Фридрих прислал письмо, которым сообщал, что по той же причине потерял интерес к Гейдельбергу и перебрался в Лейпциг слушать лекции по философии знаменитого старика Вильгельма Вундта.

* * *

Под Крещенье дни стояли ясные, но после помело. Вьюги и метели гуляли по пустынным полям, снежными потоками били в окна; Пара, ещё недавно сверкавшая чистым ледком, совсем скрылась под сувоями, и как её не бывало. Тусклое солнце, запелёнутое морозным туманом, садилось поспешно, оставляя только багряную зарю, предвестницу ещё сильнейшей стужи.

Сергей Леонидович неторопливо, с любовью раскладывал привезённые с собой книги и журналы. Боль утрат немного притупилась, и жизнь, хотя и скованная морозом, исподволь овладевала им.

Где-то далеко спорили партии, созывались собрания, составлялись комиссии и совещания, говорили речи челны Думы, а здесь – по Некрасову, стояла "вековая тишина". В печках горели сухие дрова, и от жара потрескивала мебель и оконные рамы, так что делалось душно, и Сергей Леонидович выходил во двор, поднимал лицо к колючим звездам, и пил тишину, глядя на тусклый след, который отбрасывала на пушистый снег под окном горящая в его комнате лампа. Бодрость мысли понемногу вернулась к нему, и он не спеша делал наброски к своей работе, к тому её отделу, который он назвал

СЛОВО КАК СУДЬБА

Итак, судьба олицетворяет силу, обладающую высшей и абсолютной властью над человеком, причем сила эта определяет не какое-то отдельные, пусть и важные, частности его жизни, но всю эту жизнь целиком во всей её неповторимости. Но если весь жизненный путь предопределён, то предопределено и само событие, могущее стать предметом правовой процедуры, поэтому-то последствие такого события, например, в качестве наказания, указывают не люди. Его можно только узнать у верховного существа, которым оно же и определено.

В тех культурах, где в отличие от германских, славянских и балтийских ветвей арийского древа представление о жизни и смерти как извечном кругообороте перевоплощений получает ясное выражение, так и вышло, и мы с удивлением видим, что и при таком общественном устройстве, при котором класс учёных юристов процветает, а твёрдое положительное законодательство давно пришло на смену обычаю, религиозные представления продолжают находить себе место даже в тяжебном судопроизводстве.

Благодаря одному произведению китайской литературы, созданному в середине 18 века в эпоху Цин мы имеем возможность видеть, каким образом судьба воспринимается и признаётся процессуальным фактом. Случилось так, рассказывается в этом произведении, что некий торговец живым товаром продал девушку, предназначавшуюся в наложницы, сразу двум покупателям. Узнав об этом, один из покупателей (Фэнь Юань) пришёл заявить свои права на девочку, однако второй (Сюэ Пань), принадлежавший к весьма влиятельной семье, приказал своим слугам избить соперника, что они и сделали, доведя дело до смерти. Убийцы вместе со своим хозяином бесследно скрылись. Судебный чиновник провинции, в которой произошло это преступление, не мешкая распорядился выдать судебным исполнителям верительную бирку на арест всех родичей убийцы, взять их под стражу и учинить допрос под пыткой. Однако благожелатель чиновника, человека нового в этих местах, сообщил ему, что семья убийцы внесена в «Охранную памятку чиновника», представлявшую список имён и фамилий наиболее влиятельных и богатых семей, распря с которыми грозила чиновнику отстранением от должности и лишением звания. Чтобы выйти из щекотливого положения благожелателем чиновника был предложен следующий план. В день судебного заседания по этому делу чиновник должен был призвать к допросу родственников убийцы. Благожелатель обещал уговорить их свидетельствовать, что Сюэ Пань тяжело заболел и умер. После чего следовало поставить в зале жертвенник для того, чтобы посоветоваться с духами. Все собравшиеся должны были наблюдать за происходящим. Ответ духов должен был звучать так: «Фэн Юань и Сюэ Пань враждовали между собою ещё в прежних рождениях, так что случившееся предопределено судьбой. Фэнь Юань и после смерти преследовал своего убийцу, наслал на него хворь и тот тоже умер».

Напомним, что произведение это относится ко второй половине 18 века. Тогда как формы судопроизводства мало отличаются от привычных нам, дух его абсолютно архаичен и целиком определён древней религией. В то время, когда в любом европейском суде изложенные факты показались бы нелепицей, они полностью принимались за истину китайцами, погружёнными в смесь буддизма и даосизма.