Тридцать ночей

Я запомнила имена всех юристов, особенно самого пожилого, Боб Норман, который был в этой фирме главой отдела по иммиграционному законодательству. У него был животик Санта Клауса и пушистые седые волосы, ему было порядка семидесяти лет. Его умные серые глаза сверкали на благодушном лице. Другие же, похоже, были рядовыми костюмами, и, вероятно, испытали удивление о созыве на такое срочное совещание только лишь для того, чтобы встретиться с молодой девушкой, а не с армией иммиграционной полиции.

Айден подвёл меня к чёрному, отделанному под мрамор, огромному столу, и мы заняли свои места со стороны стены. Ещё одна модель его поведения выбрала этот самый момент, чтобы всё само собой сошлось в моей голове. Я никогда не видела его сидящим так, чтобы его спина была незащищена и открыта. Даже в своём собственном доме. Хмм... Я сохранила это открытие в непрерывно растущий файлик под названием "Айден Хейл" на будущее.

— Итак, Элиза, — начал Боб с одобряющей улыбкой. — Почему бы тебе не рассказать мне что происходит, и я смогу выяснить, чем мы можем помочь.

— Спасибо, Боб. И благодарю всех остальных, — сказала я, испытывая признательность, что мой голос был спокоен и ни капли не выдавал неразберихи, творившейся у меня в душе.

Я рассказала юристам всё. О сотнях бланков, о десятках заявлений, о трёх типах виз, даже о своей нелегальной работе в качестве модели в "Фейн Арт". Они записывали всё быстро и скрупулёзно, большую часть времени Боб кивал, его глаза были широко раскрыты. В конечном счете, повисла долгая пауза. Я посмотрела в лицо каждому юристу, пока они внимательно изучали записанную информацию в своих записных книжках. В итоге, заговорил Боб:

— Моя милая девочка! Ты действительно сделала всё возможное, не так ли?

Я не понимала, почему моё горло внезапно стянуло. Вероятно, дело было в его сверкающих глазах, в его голосе с одышкой, что напоминало мне дедушку Сноу, или в его добрых словах. Какова бы ни была причина, я не смогла бы вести разговор без того, чтобы мой голос не задрожал, поэтому я просто кивнула и начала вырисовывать атомные орбиты в своей записной книжке.

— Таким образом, остаётся лишь одна загадка, — осторожно прощупывал Боб. — Несомненно, если ты выяснила достаточно, чтобы провести всю эту работу, и я подозреваю, что ты уже знаешь о единственных оставшихся вариантах.

— Полагаю, что так, но специалисты тут вы.

Впервые за всё это время заговорил Айден:

— Я настаиваю, Боб. Я не знаю вариантов и хотел бы получить доскональное, но краткое изложение по всем альтернативам.

Боб снова кивнул.

— Хорошо, в двух словах, она действительно находится в очень затруднительном положении. Она приехала сюда по визе, которая выдаётся на основе соглашения по обмену студентами, так как отчасти она была консолидирована Оксфордом, но это лишило её неких возможностей, доступных для других студентов. Поэтому теперь у неё есть лишь временные варианты и три долгосрочных варианта.

— Что ты этим хочешь сказать? — голос Айдена был суровым. Было заметно, что он чувствовал себя не в своей тарелке, а такое редко с ним случалось.

— Ну, временные визы выдаются тем, кто не намерен здесь жить и, равно как и у нынешней студенческой визы Элизы, со временем срок их действия истекает. И когда это произойдёт, она должна будет вернуться домой.

— Это звучит нелепо, — Айден указал на очевидное. — Зачем проходить через всё это, если она, в конце концов, окажется в точно такой же ситуации?

Боб повернулся ко мне.

— Элиза, прав ли я, что ты хочешь переехать сюда жить на постоянной основе? Иммигрировать, если можно так выразиться? Вместо всех этих временных вариантов?

— Да, именно этого я и хочу. Но если я должна уехать, я лучше сделаю это прямо сейчас. Позже сделать это будет гораздо сложнее. Больше отношений..., — я не рискнула взглянуть на Айдена, но могла почувствовать, как его глаза сверлили меня, когда мой голос умолк.

— С другой стороны, это позволит тебе выиграть некоторое время. Время на попытку выполнить один из долгосрочных вариантов, — по-доброму предположил Боб.

— Что за долгосрочные варианты? — снова потребовал ответа Айден.

Боб посмотрел ему прямо в глаза. Насколько сильно он догадывался о наших отношениях?

— Брак с гражданином США, мистер Хейл, миллион долларов или акт Конгресса.

За его словами последовала тишина. Я украдкой взглянула на Айдена.

— Брак — не вариант, — проговорил он сквозь стиснутые зубы настолько резко, что юристы вжались в свои кресла.

Его тон был настолько жестоким, что я рефлекторно отвернулась, словно он только что нанёс мне пощечину. Не потому что я ожидала, что он жениться на мне, а потому как он произнёс эти слова. С острой, как лезвие, яростью, почти с отвращением. И при этом настолько открыто. Он никогда бы так не отреагировал, если бы считал, что есть хотя бы слабый проблеск возможности для нас быть вместе.