Тридцать ночей

Я обхватила пальцами часы папы, пытаясь найти силы дышать или заставить хоть какие-то части моего тела реагировать. Я слишком глубоко увязла. Даже, несмотря на то, что знала, что со временем эта история закончится, я позволила себе чувствовать себя подобным образом. Влюбиться настолько сильно, так быстро. Глупая, Элиза. Я хотела убежать так далеко отсюда, насколько это было возможно. Я должна была прислушаться к Хавьеру. Я должна была прислушаться к тому маленькому голоску в своей собственной голове.

Первым пришёл в себя Боб.

— Ну, в таком случае, Элиза, есть ли у вас какие-то другие варианты с замужеством?

Я хотела опустить взгляд, но для меня было настолько принципиально смело встретиться с понурыми взглядами. Я посмотрела Бобу прямо в глаза.

— Нет, Боб. И я пришла на эту встречу не ради того, чтобы выпрашивать предложение о замужестве.

Моё заявление было адресовано лишь одному единственному мужчине, и он понял это. Как и должен бы понимать, что своей унизительной реакцией он только что поставил жирный крест на какой-либо шанс, который был у нас. Я не посмотрела в его сторону.

Боб тепло улыбнулся.

— Я думаю, что это совершенно очевидно, дорогая. Не думаю, что такая женщина, как ты, нуждалась бы в муже, если бы такова была её цель. И, в любом случае, я должен сказать тебе, что замужество подобного рода здесь не сработает, в случае если ты вступишь в совершенно новые отношения, — его глаза юркнули сначала на Айдена, а затем на меня. — Понимаешь, CIS очень скрупулёзно проверяет браки с не гражданами США на наличие обмана. Если ты просто хочешь найти кого-то прямо сейчас и выйти замуж в течение нескольких следующих дней, то твоя грин-карта почти наверняка будет отклонена. Ты должна подтвердить некую историю, прежде чем сможешь убедить в этом правительство.

Я кивнула, игнорируя сидящего рядом со мной Айдена, который словно аршин проглотил. Боб одарил меня дедушкиной улыбкой и повернулся к Айдену, выглядя при этом немного холодным.

— Вы хотели услышать другие долгосрочные варианты, мистер Хейл, так вот они таковы. Она может попытаться получить одобрение Конгресса на своё пребывание, но такое случалось лишь несколько раз за всю историю страны, это займёт чересчур много времени и, честно говоря, у неё больше шансов выиграть в лотерею "Пауэрбол"⁴³.

— Другой вариант — она действительно должна выиграть в "Пауэрбол", или если говорить менее драматично, она должна найти миллион долларов и инвестировать в американский бизнес. Таким образом, она фактически сможет совершить попытку покупки грин-карты, — голос Боба был лишён какого-либо тепла, которое присутствовало в нём, когда он обращался ко мне.

К моему удивлению, Айден расслабился и откинулся на спинку своего кресла. Должно быть, он услышал что-то, что ему понравилось, так как он не откусил голову мужчине за пренебрежение, которое было адресовано ему в такой манере.

— Хорошо, тогда решено. Я просто дам ей денег, — он прозвучал так, словно только что купил машину. Или проститутку.

Вдруг, всё приобрело смысл. Он сам признался, когда мы были в "Парадоксе". Он эгоистичный. Только я была слишком потеряна в своих собственных фантазиях, чтобы внять это. Ему хотелось трахнуть девушку с картин. Ну, у него это получилось. Но затем поутру она стала чересчур реальной. И теперь, чтобы облегчить какое бы то ни было чувство вины, которое он ощущал за использование бедной сироты, он просто кинет ей в лицо немного наличности.

Ладно, у меня не так много за душой, но у меня есть гордость. Я поднялась из кресла. Все посмотрели на меня с удивлением, но встали вслед за мной.

— Джентльмены, я бы хотела поговорить с мистером Хейл наедине. Есть ли здесь место, где я могу это сделать?

Глава 26

Призраки

— Конечно, Элиза, — первым пришёл в себя Боб и повёл нас из зала.

Я следовала за ним, не удосужившись посмотреть, шёл ли позади меня "Придурок Столетия". Если бы он не последовал за нами, я бы спустилась на лифте и уехала домой. Боб указал нам на маленькую комнату для переговоров, в которой не было окон, и оставил нас одних.

Я вошла в комнату, держась спиной к двери. Я услышала, как она закрылась, и медленно повернулась, боясь, что если сделаю это поспешно, то оторву ему голову и, может быть, даже его впечатляющий член. Он выглядел настороженным. Как и должен был выглядеть.

— Хорошо, Элиза. Давай обсудим это.

Я плотно стиснула зубы и свирепо на него посмотрела.

— Да, давай. Может быть, ты начнёшь на этот раз разговаривать. Миллион долларов — стандартный тариф за девственность в эти дни?

Сначала он нахмурился, а затем любое проявление эмоций покинуло его лицо, словно он превратился в камень.

— Считаешь, что я покупаю тебя?

— Сорок тысяч за картину с полуобнажённым образом. Одному Богу известно, сколько за остальные картины. И девственная плева — ох, это же самое главное сокровище, — я вложила максимально возможное количество сарказма и льда в свой голос.