Триумф Времени и Бесчувствия

Я не боюсь ее потерять, но ужасно опасаюсь найти ее. Лабиринт души ее распахнут передо мной гостеприимно. Там нет ни железных ворот с шипами, ни коварных ловушек, готовых разорвать мое чувство к ней на тысячи кусков темной ревности, нет и Минотавра. Он давно покинул лабиринт. Мучительно я не вхожу в лабиринт души ее. Догадываюсь, что мое непроникновение доставляет ей колоссальное удовольствие. Она наслаждается. Она поднимает вверх смуглые руки и показывает мне свою прелестную грудь. Ее грудь вне времени и пространства. Поэтому я не могу почувствовать ее по-настоящему, насладиться ею сполна. Я кладу свои ладони на ее грудь, но они проваливаются сквозь, ощупывают то, что не существует. Вместо груди я трогаю ее желание моего мучительного непроникновения. О как нежно и прохладно это желание!

Глотать его сперму – значит верить в наше прошлое. Будущее никак не связано с этой чудесной жидкостью. Вкус ее заставляет меня вспоминать его первый взгляд. Мы посмотрели друг на друга на улице. Он шел через площадь, а я выходила из моего любимого ресторана. На площади стоял смешной круглый табачный киоск. Ты рассеянно подошел к нему. Твой карий взгляд прошелся по пачкам сигарет в витрине, соскользнул с них и уперся в меня. Я выходила. Я была довольно далеко от тебя. Маленькая фигурка. Но ты увидел меня. Всю сразу. И я тебя увидела. Всего. И почувствовала солнечным сплетением своим, что скоро непременно проглочу твою сперму.

Она склонялась над ним, как над скалой, он же был неподвижен. Руки и губы ее трепетали над его завораживающей неподвижностью. Они были достойны друг друга. Их взаимопроникновение длилось до самой ночи. Волны шумели и накатывали на скалу с особой грозностью, словно ревнуя и негодуя за собственную невозможность проникновения в камень, изъеденный морем и ветром. О, если бы волны могли стать людьми!

Он верил ей, как ветру, как камню. Она же любила его, как его. Они плакали и смеялись, глотая часы и выплевывая мгновенья. Пространство рушилось, словно обветшалый замок старой девы. Время отступило раненым тигром в свои прозрачные джунгли. Любовь стояла посреди моря темным праведником чудесного. Но было ли чудо в их чувствах?

Или они довольствовались потрясающим отсутствием его? Не то и не другое. Их чувства не нуждались ни в чудесах, ни в разочарованиях. Они парили в небесах, подобно шести каменным исполинам с орлиными головами, гранитные крылья которых были сложены за спиной тысячелетия тому назад.

О, эти каменные люди-орлы, великаны Горячего Пурпура Страсти! Как широко распахнуты их мраморные глаза! Как жадно растопырены их когтистые лапы! Они высматривают добычу, они падают сверху, разят, навсегда окаменевшие от восторга! Слава Каменным Орлам Любви!

Он и она. Хорошо ли им вместе? Нет, нет, им – ужасно, ужасно! Ужасно хорошо. Так, что сердца останавливаются и кровь сворачивается в венах.

– Любимый, мне так хорошо, что плохо, – шепчет она в его огромное ухо, раскинувшееся теплой раковиной от мыса Доброй Надежды до сибирских снегов. – Я боюсь утонуть в любви, ибо сил может не хватить, чтобы вечно держаться на плаву. Это море прекрасно, но не имеет берегов. Рано или поздно мы обессилеем, захлебнемся и пойдем ко дну.

– Любимая, нам надо вырастить жабры и плавники, чтобы поселиться навсегда в море Любви, – шепчет он мраморными губами, раздвигая горячие пески Сахары. – Мы не утонем! Наши тела сольются с волнами.

– Любимый, я хочу научиться быть терпеливой. – Она прикасается к его плечу, ставшему новым континентом. – Я не хочу глотать твою любовь. Мне надо зашить свой рот золотою нитью терпения. Ах! Сколько же гномов понадобится, чтобы изготовить ее, сколько золота! Хватит ли золота на земле, чтобы выковать эту нить?!

– Любимая, если золота не хватит, я отдам на нить свои сомнения! Пусть они займут место в твоих губах!

– Любимый, ужас невозможного счастья шевелит мои волосы, они шумят и гнутся, словно вековые ели от южного ветра. Что делать мне?

– Рыдать и радоваться.

– Рыдать и радоваться! О, как это прекрасно! Отныне я буду только рыдать и радоваться! И благодарить тебя, любимого, за мудрый совет!

– Рыдания и радость – два наших бессмертных, не знающих устали коня. Красный конь рыдания и белый конь радости. Они унесут нас в чудесные пространства Чувств и Желаний. Они не дадут нам почувствовать время.

– Время! Это дно Океана Любви! Я не хочу коснуться его!

– Мы никогда не коснемся его. Мы же будем любить вечно! У нас вырастут жабры и плавники любви! Мы уплывем!

– Мы уплывем!

Эпизод IV

Голос.

Я прыгаю, в натуре, прямо в ельник, а этот хер горбатый – за мной, и по спине мне – сзади, сзади, сзади! И рубит, рубит топором так, что у меня аж кости трещат, и тут, слышь, я просекаю: я же медведь! Ёптеть! Я же медведь!!