Триумфы и драмы русских балерин. От Авдотьи Истоминой до Анны Павловой

Анна Васильевна провожала его с особой тревогой. Она не упрекала. Понимала: там дети. Родные дети! Она сама была матерью, хорошей матерью. Она ради семьи, ради детей рассталась с балетом. Отцовские чувства любимого не могли вызывать порицаний.

И великий князь, с неспокойным чувством простившись с любимой, отправился в свою законную семью.

Александра Иосифовна встретила хорошо разыгранным припадком, во время которого вылила множество оскорблений и упреков. Великий князь слушал долго, пытался возражать, а потому вдруг побледнел и без сил опустился на ближайшее кресло. Попытался встать, но вышло лишь конвульсивное движение. Дети, увы, наблюдавшие ссору, подбежали к нему. Встать не мог. Одна рука висела как плеть.

Позвали врача. Он вынес приговор: апоплексический удар.

До утра еще были какие-то надежды, что как-то обойдется, отойдет рука. Но утром великого князя нашли в еще более худшем состоянии. Он мычал, разобрать слов было невозможно. Наступил паралич языка. Попытались поднять, но одна нога не действовала.

Прибежал сын-поэт, Константин Константинович Романов. Попытался заговорить, но… безрезультатно. В своем дневнике «К.Р.» записал:

«Папа обрадовался мне чрезвычайно, рассмеялся, произносил бессвязные звуки и расплакался… Чем больше я к нему ласкался, тем крепче жал он мне руку и расстраивался, обливаясь слезами. В глазах у него было столько нежности, он смотрел на меня с такой бесконечной грустью, вид его был так беспомощен, что я вынес самое удручающее впечатление…»

Сама судьба распорядилась так, что удар настиг его в старой, законной семье, среди детей, рожденных в законном браке. О возврате в новую семью — от «казенной жены» к любимой — не было и речи.

Что могла сделать Анна Васильевна? Как забрать к себе любимого, за которым готова была ходить вместе с дочками. Два сына ушли из жизни три года назад, а один — и того раньше, сразу после рождения. Впрочем, в ту пору детская смертность была настолько велика, что приходилось мириться с нею. Горе постепенно смягчалось временем.

Анна Васильевна долго ждала великого князя, который прежде так не задерживался. О случившемся ее известила сама Александра Иосифовна, прислала посыльного с сообщением о болезни великого князя и о том, что он останется с ней. Не сразу удалось узнать о страшном диагнозе…

А состояние ухудшалось. В 1890 году великий князь Константин Николаевич перенес подряд два инсульта. Речь была потеряна, да еще наступила недвижимость полная. Лишь глаза да слабые жесты здоровой руки. Он всеми силами хотел дать понять, что хочет вернуться к своей пусть незаконной, но любимой, к той, что называл женой и требовал, чтобы все ее так воспринимали.

Но обратиться было не к кому за помощью. Если при Александре II в труднейшем положении была Александра Иосифовна, которая понимала бессмысленность просьб к императору, который не только жил на две семьи, но поселил обеих жен в одном дворце, а потому остался бы глух к мольбам законной супруги великого князя, то император Александр III вряд ли бы пошел навстречу просьбам жены незаконной.

Достаточно того, что он уже сделал для детей своего дяди.

Пребывание в старой семье становилось пыткой и для больного, и для самих домочадцев. Константин Константинович Романов писал о том, что отец, судя по жестам и бессвязному мычанию, просил об отправке его к незаконной супруге и дочерям. Поэт — тонкая натура — размышлял:

«Не бессердечно ли лишать его такого утешения теперь, когда он в таком положении? Мы все склоняемся к тому, что было бы правильнее дать больному это утешение.

Но тут встречается непреодолимое препятствие: Мама никогда не согласится. У нее на этот счет свои убеждения. Она считает, что, послав Папа тяжелую болезнь, сам Бог порвал всякие связи его с прошлой жизнью…»

Александра Иосифовна, светская женщина, прекрасно игравшая на рояле и даже сочинявшая музыку, собиравшая большие музыкальные вечера, превратилась в затворницу. А ведь еще недавно ее посещал Иоганн Штраус, который был настолько поражен ее красотой и талантом, что посвятил ей вальс «Великой княгине Александре» и кадриль «Терраса Стрельны».

Желание мести помутило разум.

Сенатор Александр Александрович Половцев (1832–1909) записал в дневнике: «Когда умирал великий князь Константин Николаевич, то во время агонии великая княгиня Александра Иосифовна приказала пустить к нему прощаться всех многочисленных слуг.

Каждый из них подходил к нему и целовал, но умирающий выказывал, насколько мог, неприятное чувство, производимое этим беспокойством.

Графиня Комаровская попробовала уговорить Александру Иосифовну отменить это мучение, но великая княгиня отвечала: „Это возмещение за прежнее“».

Великий князь умер в ночь на 13 января 1892 года.

Александра Иосифовна не позволила проститься с ним ни Анне Васильевне, ни ее дочерям, ну а законнорожденному сыну Николаю, находившемуся в ссылке, не позволили это сделать власти. Доступ в столицу для него был закрыт.