Трижды замужем.

   В конце октября Софа родила девочку. Я поехала её навестить, к ней, конечно, не пустили, мы пообщались через окно. Она поднесла к стеклу и показала мне своё красное сморщенное сокровище. Я подняла вверх большой палец: "Во!"

   Работы было много, плюс моя подработка у Левина, не оставляли времени на размышления и душевные переживания.

   В то декабрьское утро я уже с утра чувствовала себя неважно, но поехала на работу. Меня знобило, крутило руки, ноги, болело горло и нужно было бы поехать домой, но я обещала Левину приготовить на ужин его любимые отбивные. Троллейбуса долго не было, пошёл дождь со снегом, я еле приползла до его двери. Хорошо, что он оказался дома, у меня даже не было сил раздеться. Левин снял с меня сапоги, пальто, уложил на диван, измерил температуру.

   - Ай-я-яй, деточка, ты же совсем больная, давай-ка я тебя послушаю.

   Выслушав, он покрутил головой:

   - По-моему, мы имеем типичное воспаление лёгких. Сейчас позвоню своему приятелю.

   Приехал его друг, опять слушал, простукивал, ставил градусник.

   - Да, никаких сомнений, двусторонняя пневмония. Итак, голубушка, постельный режим, уколы антибиотика три раза в день, всё остальное я объясню Вольдемару.

   - Кто такой Вольдемар? - Спросила я и отключилась.

   Так я осталась у Левина. Он взял три дня отгулов, делал уколы, поил чаем и кормил с ложечки куриным бульоном. Он купал меня в ванной, как маленького ребёнка, меняя постельное бельё. Температура не падала четыре дня. На пятое утро была суббота. Мне приснилась сковородка, полная жаренной колбасы, залитой яйцами, и я проснулась абсолютно здоровая, ощущая зверский аппетит.

   - Вольдемар! - заорала я, не обратив внимая, что всего лишь половина шестого утра.

   Он прибежал из спальни в майке и семейных трусах, со взъерошенными со сна волосами:

   - Наташа, что случилось? Тебе плохо?

   Я молча улыбалась. У Левина была хорошая крепкая эрекция, вздыбившая синий в полоску ситец на его трусах. Подумав и решив, что яичница подождёт, протянула к нему руки:

   - Иди ко мне...

   * http://www.youtube.com/watch?v=adBYMbCj59I

СЕМЬЯ

   Съев вожделенную яичницу, запив горячим чаем, я сидела разомлевшая и довольная сытным завтраком и любовными баталиями. Начав на узком диване в кабинете, продолжили у Володи в спальне. Теперь мы сидели на кухне и он грел в своих руках мои ступни. Я поглощала одну за другой шоколадные конфеты "Метеорит", пока Левин не отобрал у меня коробку:

   - Хватит, аллергия будет.

   - Жадина... Слушай, а почему ты стал вдруг Вольдемаром.

   - Надоело самому без конца слышать Владимир Ильич, да Владимир Ильич...

  У тебя это никаких ассоциаций не вызывает?

   - Ты знаешь, как мы тебя называли с Софочкой?

   - Наверное, вождь мирового пролетариата?

   - Да, что-то вроде этого. Дай ещё одну конфетку.

   Он отрицательно покачал головой.

   - Кстати, Володя, я в паспорте поменяю фамилию на Левина, очень красиво звучит.

   - Ты что, официально делаешь мне предложение, деточка?

   - Да, я теперь, как порядочная женщина, просто обязана за тебя выйти замуж. И, вот что, пора поменять мебель в твоей спальне, Твоя кровать скрипела так, что мы, по-моему, разбудили всех соседей, а коварные пружины норовили прорвать обшивку и вонзиться мне прямо в попу...

   - Поменяем всё что скажешь. И, раз она уже и так разваливается, может пойдём доломаем её окончательно?

   Я расхохоталась:

   - Пошли, только, чур, ты снизу...

   Мы расписались под Новый год, не ожидая положенного месяца. Кто же не пойдёт навстречу известному в городе гинекологу! Ведь завтра того и гляди самой рожать или дочке или сестре. Отметили дома, из гостей были только мои родители и Софа с мужем.

   Через девять месяцев родился наш старший сын Дмитрий, ещё через год - младший Игорёк. Левин оказался прекрасным мужем, преданным отцом, в нашей семье царили любовь и гармония. Мама очень кстати вышла на пенсию и помогала мне с детьми, а потом я просто работала на полставки. В Володиной квартире нам уже стало тесно и мы обменяли обе наши квартиры на большую четырёхкомнатную. Мальчики росли, пошли в школу. Заканчивались восьмидесятые года, когда Володя заговорил со мной об отъезде в Израиль:

   - Наташа, грядут перемены, я не знаю, что ждёт нас там, но я не спокоен за своих детей. Вот только я вряд ли уже смогу там работать гинекологом, возраст не тот.

   - Володя, будем заниматься оба тем, что знаем и умеем - книгами.