Трое

— И я так думаю! — продолжает она.

Как блестят у нее глаза! Тигрица! Нет, добром это не кончится.

— Но мне сначала хотелось бы знать некоторые вещи! Хочу, чтобы их знали и вы, может кто другой сделает мне предложение! — кричит она.

— Какие вещи, говори!

Алексей уже взял себя в руки. Что ж, говори Марта. Спрашивай. В моей жизни, в моих намерениях нет ничего такого, что надо было бы скрывать.

— Если я уйду с тобой сегодня вечером, что мы будем делать? — спрашивает Марта.

Ну и девушка! Действительно — веселый вечер. Умереть можно со смеху.

Сиплый подбрасывает циничные реплики.

Голос Алексея дрогнул. Не унизительно ли это?

— Сначала пойдем домой…

— А потом?

— Потам поужинаете! — сиплый становится невыносимым.

— Завтра с утра пойдем в ЗАГС.

— Потом?

Как можно задавать такие вопросы! До конца света она будет спрашивать, что ли.

— Потом сыграем свадьбу, — терпеливо отвечает Алексей. — Отремонтируем комнату, сделаем ее удобнее… — Алексей хочет сказать, что сделает ее лучшей в городе.

— Потом…

— Будем жить семьей, как все… Будем работать, зарабатывать…

— И дальше?

— Это уж слишком, Марта!.. Купим хороший дом, начнем обзаводиться… Много вещей купим… Может, и машину — всю страну объедем…

— Потом? — она смотрит ему прямо в глаза. И сразу же как-то понижает голос: — Потом, Алеша?

— У вас будут дети! — подсказывает ему кто-то.

— Дети!

— А после?

Молчание. Ни смеха, ни улыбки. Потом?

— Потом могила! — говорит контролер.

Губы ее болезненно вздрагивают.

— Это все, что я могу получить от тебя?

— Еще и дачку на Луне! — ухмыляется сиплый.

Алексей не знает, что ответить. Что он еще может сказать?

— Мало, очень мало! — говорит она с отчаянием ребенка. — Даже не стоит жить! Родиться только для того, чтобы почувствовать себя сытым и одетым, только чтобы продолжить род! Мало! — почти плачет она. — Отвратительно мало!

— Революции кончились, — острит контролер. — Нет штатных мест для героинь!

Инженер встает.

— Разве вам мало того, что он любит вас?

Она резко оборачивается.

— Не любит! Это не любовь! Это какое-то влечение, предпочитание, симпатия, что угодно, но это не любовь!

— Что же такое любовь?

— Любовь?.. — она встряхивает головой, ее губы полуоткрыты. Лицо еще более хорошеет. — Это… самопожертвование… Готовность целиком отдать себя! В школе нас учили, что это сердце Данко! Это… жертва героев! Фанатизм! Это — себеотрицание!

— …Бабушкины сказки, — подсмеивается контролер.

— Да! Бабушкины сказки, для вас, — вскипает она. — После того как заполучите нас, когда мы вам опостылим. Потому что вместо любви у вас чувство собственности! Ни за кого из вас не пойду! Ни за кого!

Все, даже сиплый, чувствуют себя неловко. Такой был удачный вечер, хорошее вино, музыка. А эта Марта все портит. Нужна она Алексею! Не по Ваньке санки.

Чтобы спасти положение, контролер начинает бренчать на гитаре. Приятная атмосфера восстанавливается.

Марта опускает руки и подходит к одиноко сидящему задумавшемуся Ивану. Подсаживается к нему.

— Солдатик! — говорит она шепотом. — Хорошее пожелание вы мне дали! Никто никогда меня не обманет!

— Вы сама себя обманете! — спокойно говорит он.

Марта внимательно смотрит на него. Сейчас он совсем не кажется некрасивым. Наоборот — одухотворенное умное лицо.

— Знаете что! — смеется она задорно. — Совершите что-нибудь большое! Подвиг! И я пойду за вас! Честное слово! — Она встает и гордо удаляется.

Иван задумывается.

«Способен ли я на подвиг? Легче мечтать и укорять себя, иронизировать и страдать в воображении».

У окна Виолетта говорит Младену:

— Приходите к нам в гости на следующей неделе!

3

Не учите меня! Для вас время — ноша, ею вас нагружают каждое утро, пока не подогнутся колени!

А для меня — это вино, которому не нужен сосуд.

Сашо

Есть ли на свете что-нибудь богаче здоровой молодости, красоты и силы, собранных воедино? Есть ли что-нибудь приятнее, чем сознавать, что всем этим обладаешь, и окружающие, кто с радостью, кто с завистью, признают это? Этого вполне достаточно, чтобы у тебя появилось самое победоносное самочувствие.

При этом ты уже забил гол в ворота противника, и не какой-нибудь, а «с лёта». Команда тебя уже расцеловала, весь гарнизон кричал «ура» и, самое главное, — там где-то, на трибуне, среди зрителей, на знакомом тебе лице мелькнула улыбка!

«Смотри, Данче! Смотри, какой я сильный и ловкий! Кто меня догонит? Кто отнимет мяч? Пятерых могу обвести! Так могу играть, хоть до самого вечера, то есть не до вечера, а до четырех тридцати! Я не забыл, как видишь!»

И наверное те, что пришли впервые, спрашивают: «Кто этот красавец? Кто этот седьмой номер из команды военных? Какой рывок!» И наверное им хором отвечают:

— Да это наш Сашо! Сашо Баров!

Сегодня — традиционная встреча между футбольными командами завода и местного гарнизона. Заводские сыграннее. Ребята уже несколько лет работают вместе, привыкли друг к другу. Военные ежегодно обновляют состав, но, случается, играют хорошо. Иногда в гарнизоне отбывают службу опытные футболисты.