Тройка мечей

Прекрасное чеканное лицо исчезло из ее сознания, будто бы по щелчку пальцев, но Тирта была уверена: то, что стоит за ним, еще не отстало от них. Взамен она ощутила, что по камню, на котором она лежала, пробежала дрожь, усиливая ее мучения. И снова она смогла собраться с силами, на этот раз – чтобы выкрикнуть:

– Прочь от стен!

Она не знала, куда может ударить приближающаяся Сила, но их всех могло засыпать. Тогда вещь, которую она сжимала в руках, снова будет в безопасности.

Сокольник метнулся вперед. Взмахом железной лапы он швырнул мальчика на пол, к Тирте, и девушка скорчилась от боли, когда Алон врезался в нее. А потом мужчина рухнул на колени рядом с ними и накрыл их своим телом, едва не раздавив при этом птицу.

И снова по полу пробежала дрожь. Пламя яростно вспыхнуло, но в нем не было жара. Призрачный меч качнулся, но, кажется, это увидела лишь лежащая навзничь Тирта. Он больше не висел острием вниз; вместо этого он встал горизонтально, и сделался длиннее и шире, накрывая их всех своей тенью.

Истрепанные гобелены на стенах взметнулись, словно под порывом бури. Троих людей, скорчившихся на полу, осыпало обрывками тонкой, как паутина, ткани.

А потом раздался грохот. Истлевшая ткань распалась, и в открывшейся стене стал виден ширящийся проем; камни шатались и падали по обе его стороны. За проемом, в темноте, оказалась вторая стена. Она тоже пошла трещинами, зашаталась и принялась рассыпаться. Внутрь хлынул свет дня – дня угрюмых туч и ослепительных вспышек молний, хлещущих по небу, словно хлысты. Гром грохотал, словно боевые барабаны, подгоняющие армию.

Тирта увидела это отверстие. Они могут идти, ее спутники, путь открыт. Сила, что привела ее сюда, все же ответила на ее мольбу. Девушка попыталась оторвать руку от шкатулки, толкнуть сокольника, чтобы он увидел этот проход к свободе и воспользовался им, он и Алон. Но она не могла уже отделить свою плоть от ларца. Потом что-то шевельнулось; птица пронеслась мимо ее лица, зацепив девушку, но Тирта не почувствовала прикосновения перьев. Птица выскользнула из-под висящего меча, развернулась в воздухе и унеслась, словно с силой брошенное копье, в самое сердце бури, и ее серое тело слилось с полумраком и исчезло из виду.

– Уходите… – Тирта попыталась говорить громче, чтоб ее расслышали сквозь буйство бури. Потом снова раздался грохот, и еще один кусок внешней стены исчез. И появился странный запах, но в нем не было ничего от мерзкого зловония Тьмы. Тирта была уверена, что молния ударила где-то очень близко – может, даже в само это здание.

Сокольник приподнялся. Пламя, плясавшее у них над головами, погасло; очертания призрачного меча исчезли. Похоже, эта иная Сила отозвала свои проявления. Да, путь к свободе был открыт, но Тирта не могла им воспользоваться.

Девушка достаточно разбиралась в целительстве, чтобы понимать – у нее сломана спина, и даже если спутники смогут забрать ее отсюда – а в это она не верила, – это лишь отсрочит ее конец, а их подвергнет большей опасности. Уж лучше бы она оказалась под завалом рухнувших стен, прихватив с собой то, что она рождена была хранить.

Сокольник уже вскочил и обрывал остатки гобелена. Временами ему попадались куски подлиннее, а те, что он вытащил из-под обломков, даже казались попрочнее. Потом он разложил их на полу, и Алон кинулся помогать.

У них получилось четыре-пять слоев длиной с рост Тирты. Девушка понимала, чего они хотят, и знала, что у них ничего не получится. Но еще она понимала, что они не собираются уходить, бросив ее. Быть может, попытка переместить ее принесет быструю смерть; сейчас Тирта желала этого сильнее всего на свете.

Наконец они справились с задачей, и Нирел встал над ней. Тирта прикусила губу так сильно, что почувствовала вкус крови. Она собрала последние силы, чтобы не кричать от боли. Сокольник опустился на колени, и Тирта почувствовала, как он медленно просовывает руки ей под плечи. И на нее накатила такая волна боли, что все предыдущие страдания показались ничтожными по сравнению с нею.

– Моя… сумка… – проговорила она одними губами, и, должно быть, Алон снова услышал ее первым, потому что она увидела быстрое движение его рук. – Мешочек… с… – Ей пришлось сглотнуть, прежде чем вытолкнуть из себя последние слова. – Со знаком дракона… высыпи все… мне… в рот.

Это была последняя милость, на которую она могла надеяться. Это зелье было таким сильным, что его требовалось использовать очень осторожно. Проглотить все содержимое мешочка – все равно что призвать смерть. Пускай она придет поскорее и освободит спутников от нее.

Алон открыл пакетик, поднес к ее губам и вытряхнул сушеные листья ей в рот; они легли на язык пригоршней пыли. Тирта поперхнулась, попыталась проглотить их, подавилась, но изо всех сил старалась протолкнуть зелье в желудок. Ну да, его же используют как отвар. Тирта даже не знала, сколько времени потребуется траве, чтобы подействовать, если проглотить ее вот так, в сухом виде, но надеялась, что зелье все же сработает.