Троица: Будь больше самого себя. Книга для интеллектуального меньшинства

Знаменитый американский приматолог Крис Мартин разработал технологию, по­зволяющую людям и шимпанзе соревно­ваться друг с другом в игре наподобие «ка- мень-ножницы-бумага» (основная цель этой игры, как вы помните, в том, чтобы пред­сказывать поведение противника).

Догадываетесь, к каким результатам приве­ли последующие эксперименты?..

Выяснилось, что шимпанзе — эти никчёмные, казалось бы, мартышки — разбивают челове­ка в пух и прах! Они способны лучше пред­сказывать наши выборы, основываясь на на­ших предыдущих выборах, нежели мы пред­сказываем выбор шимпанзе, имея аналогич­ные данные на руках.

Получается, что в сравнении с людьми, шим­панзе самые настоящие гении предсказаний человеческого поведения! Как такое может быть?!

С нейрофизиологической точки зрения обезьяньи мозги не так хороши как наши - и объём меньше, и плотность нейронов ниже, а потому их эффективность в данном тесте нельзя объяснить качеством «железа».

Дело в «программном обеспечении»: шим­панзе как-то иначе картируют реальность на сервере меньшей мощности, чем наш мозг.

Это «программное обеспечение» позволяет шимпанзе улавливать в реальности что-то та­кое, чего мы в ней не замечаем. Вот оно - другое вйдение!

Дело не в каких-то «секретных» знаниях обезьян о человеческой природе, а в самом том способе, которым их мозг обрабаты­вает информацию.

Вдумайтесь в это: обезьяньи мозги могут быть эффективнее наших, хотя вроде бы это мы — «вершина эволюции». И всё дело в на­стройках мозга! Это они определяют наш ин­дивидуальный способ видения реальности.

Мозг — это живой организм, он постоянно меняется (к сожалению, правда, не всегда в лучшую сторону). Вопрос лишь в том, как взять эти изменения под контроль, как нап­равить их туда, куда нам нужно?

Гениальность — это лишь особое вйдение, и да, кому-то, по случайности, удалось его раз­вить. А кому-то - по ещё большей случайнос­ти — удалось даже капитализировать резуль­таты этой развитости своего мозга.

Но значит ли это, что другим людям уже не на что рассчитывать? Я так не думаю. Наука позволяет нам полагаться не на случайнос­ти, а на закономерности, и учит тому, как ис­пользовать их для достижения поставлен­ных целей.

Что ж, сейчас попробуем со всем этим разо­браться. Но предупреждаю: будьте готовы принять в себе «лёгкое безумие»...

Уроки безумия

Вопрос, который ставит меня в тупик: сумасшедший я или все вокруг меня? АЛЬБЕРТ ЭЙНШТЕЙН

В 1863 году известный итальянский психи­атр Чезаре Ломброзо издал свою ставшую впоследствии знаменитой книгу «Гениаль­ность и помешательство».

Книга получилась по-настоящему увлека­тельной, имела большой успех у публики и была переведена на все возможные европей­ские языки. Да, с точки зрения современной науки, изложенные в ней идеи, не выдержи­вают никакой критики, но дело не в этом.

Главное тут другое: Ломброзо выразил в сво­ей книге то странное ощущение, которое воз­никает у нас, когда мы встречаемся с гением (или, если вас, как и меня, не устраивает этот термин, то — «с чрезвычайно одарённым че­ловеком»).

Гений действительно производит странное ощущение «лёгкого безумия».

Есть, конечно, признанные гении, которые действительно сошли с ума — такие, как Джо­натан Свифт, Фридрих Ницше, Винсент Ван Гог, Курт Гёдель, Джон Нэш и многие другие. Но речь сейчас не о них, это лишь частные случаи.

Речь именно об «ощущении безумия», а не о сумасшествии как таковом. Об ощущении ка­кой-то странности, непонятности, иногда не­естественности, неадекватности, избыточ­ности, сложности, неудобства, необъяснимой энергичности, нервности, напряжения... В об­щем, словами не описать.

Вот вам один пример из моего личного опы­та. Всемирно известный дирижёр, фантасти­ческий мастер своего дела прилетает ночью в Петербург из другой страны, где он, нака­нуне вечером,давал концерт.

Сразу по прилёту он проводит репетицию с симфоническим оркестром и оперной труп­пой, потом безостановочно встречается с множеством гостей по своим рабочим воп­росам, а вечером исступлённо и блистатель­но дирижирует четырёхчасовым спектаклем.

Теперь давайте вообразим, что бы сделал «любой нормальный человек» на его месте после такого творческого блицкрига? Ну, наверное (тем более, с учётом уже достаточ­но почтенного возраста), отправился бы спать. Причём, проспал бы сутки и без задних ног.

Но нет, наш герой собирает два десятка гос­тей и проводит с ними пять часов за общим столом в ресторане — ест, пьёт, общается. Гости держатся из последних сил, к трём часам ночи именитые участники ужина — че­редой, но очень деликатно — покидают не­прекращающуюся трапезу (у них есть такая привилегия).

Светает. И вдруг я вижу, как движения наше­го героя становятся какими-то замедленны­ми, он весь словно превращается в восковую фигуру... Ещё миг, и он вскидывает голову: «Ну вот теперь, кажется, можно ложиться спать!».