Трон из костей дракона. Том 2

– Подождите! – сказал Саймон, чувствуя ужасную пустоту внутри: так было неправильно. Он повернулся к командиру отряда ситхи. – Вы осмотрели мою стрелу. Вы знаете, что я сказал правду. Вы не можете никуда нас вести или что-то с нами сделать, пока мы не узнаем, что случилось с нашим спутником.

Ситхи оценивающе посмотрел на Саймона.

– Я не знаю, правдива ли твоя история, мальчик-мужчина, но очень скоро мы это выясним. Быть может, даже скорее, чем тебе бы хотелось. Что же до вашего спутника… – Он с некоторым сомнением оглядел отряд Саймона. – Хорошо. Мы позволим вам поискать товарища. – Он заговорил с другими ситхи, и они все вместе стали спускаться вниз по склону.

Они молча прошли мимо двух убитых стрелами врагов, глаза и рты которых так и остались широко раскрытыми. Снег уже успел засыпать застывшие тела, скрыв алую кровь.

Они нашли Этельбирна в сотне локтей от шедшей вдоль озера дороги. Из его шеи торчала сломанная ясеневая стрела, а поза говорила о том, что на него упала лошадь, бившаяся в предсмертных судорогах.

– Его смерть была быстрой, – сказал Эйстан, в глазах которого стояли слезы. – Слава Эйдону, он мучился недолго.

Они, как смогли, выкопали могилу, сражаясь с жесткой землей топорами и мечами, ситхи стояли рядом, равнодушные, как гуси. Эркинландеры завернули Этельбирна в его толстый меховой плащ и опустили в неглубокую могилу. Когда они засыпали тело землей, Саймон воткнул меч погибшего в землю, чтобы отметить местоположение могилы.

– Возьми его шлем, – сказал Слудигу Эйстан, и Гриммрик кивнул.

– Он бы не хотел, чтобы его шлем валялся без дела, – согласился эркинландер.

Слудиг повесил свой побитый шлем на рукоять меча Этельбирна и взял тот, что прежде принадлежал его товарищу.

– Мы отомстим за тебя, друг, – сказал Слудиг. – Кровь за кровь.

Наступила тишина. Снег медленно падал на землю, когда они стояли и смотрели на свежую могилу, понимая, что скоро все вокруг снова станет белым.

– Пойдем, – наконец заговорил командир ситхи. – Мы достаточно долго ждали. Кое-кто захочет увидеть эту стрелу.

Саймон отошел от могилы последним.

«Я так и не успел тебя узнать, Этельбирн, – подумал он. – Но мне нравился твой громкий смех. Я это запомню».

Они стали снова подниматься в холодные горы.

♕

Паук висел неподвижно, точно тусклый коричневый самоцвет на замысловатом ожерелье. Он закончил плести паутину, последние нити изящно заняли свои места, и она повисла от одной части потолка до другой, слегка подрагивая в восходящем воздухе, словно на ней играли невидимые пальцы.

На мгновение Изгримнур отвлекся от разговора, хотя он был очень важным. Его взгляд переместился от встревоженных лиц людей, жавшихся к камину большого зала, к маленькому строителю, решившему немного отдохнуть.

«В этом есть определенный смысл, – подумал Изгримнур. – Ты что-то строишь для себя, а потом там остаешься. Так все должно быть. И нет нужды бегать взад и вперед, расставаясь с семьей и домом на целый год или даже больше!»

Он подумал о своей наблюдательной краснощекой Гутрун. Она не произнесла ни единого слова упрека, но Изгримнур знал, что рассердил ее тем, что так долго отсутствовал в Элвритсхолле и оставил их старшего сына, гордость ее сердца, править огромным герцогством… возложив на него задачу, с которой он не справился. Впрочем, не только Изорн, но и любой человек из Риммерсгарда не сумел бы остановить Скали и его сторонников, которого поддерживал Верховный король. Тем не менее молодой Изорн был хозяином в доме, когда уехал Изгримнур, и теперь все запомнят, что он позволил клану Кальдскрик, традиционному врагу Элвритсхолла, войти в их родной дом в качестве хозяина.

«И я с нетерпением ждал возвращения домой, – печально подумал старый герцог. – Было бы замечательно снова заботиться о моих коровах и лошадях, разрешать редкие ссоры соседей и наблюдать, как мои дети растят своих детей. Но вместо этого моя страна погрузилась в хаос, все протекает, как дырявая соломенная крыша. Спаси меня Бог, я достаточно сражался в молодости… несмотря на все мои разговоры».

В конце концов, сражения – это для молодых людей, которые идут по жизни легко и беззаботно. И чтобы потом старикам было о чем поговорить, вспомнить молодость, сидя в тепле у камина, когда за стенами стонет зима.

«Проклятый старый пес вроде меня уже почти готов лечь у камина и заснуть».

Изгримнур потянул себя за бороду, наблюдая, как паук устремился к темной потолочной балке, где уселась ничего не подозревавшая муха.

«Мы думали, что Джон сумел выковать мир, который продлится тысячелетие. Однако он не продержался и двух лет после его смерти. Ты строишь и строишь, укладываешь одну соломинку за другой, но налетает ветер и одним махом все разрушает».

– …я едва не загнал двух лошадей, чтобы доставить эти новости так быстро, как только мог, милорд, – закончил свой рассказ молодой человек, когда Изгримнур снова обратил свое внимание на разговор.

– Ты все сделал замечательно, Деорнот, – сказал Джошуа. – Пожалуйста, встань.