Трон из костей дракона. Том 2

Бенигарис наклонился в седле и похлопал своего жеребца по шее. Его темные брови не позволяли Леобардису увидеть, поднял ли он взгляд.

– Я сказал Аспитису, что нам нужно поговорить наедине, отец. Он бы с вами поздоровался, но я его отослал. Он уехал из уважения к вам. – Бенигарис посмотрел на Вареллана, который заметно вспотел в доспехах, и коротко кивнул мальчику.

Ответ сына сбил герцога с толку, и он решил сменить тему.

– Что заставило тебя поехать в город, сын?

– Новости, сир. Я решил, что Аспитис, который уже там бывал, поможет мне узнать последние новости.

– Ты отсутствовал довольно долго. – Леобардис не нашел в себе сил продолжать сердиться. – И что тебе удалось узнать, Бенигарис?

– Ничего нового по сравнению с тем, что рассказывают люди с кораблей, приплывших из Эбенгеата. Ллут ранен и отступил в горы. Скали контролирует Эрнисдарк, но ему не хватает сил, чтобы двигаться дальше, пока сопротивление эрнистирийцев в Грианспоге не будет подавлено. Так что побережье еще не освобождено, и все территории, находящиеся по эту сторону Ак-Самрата, – Над-Муллах, Куимне и все речные земли до Иннискрича.

Леобардис почесал голову и прищурившись посмотрел на луч солнца, отражавшийся в океане.

– Может быть, мы гораздо больше поможем принцу Джошуа, помешав Скали здесь. Если мы направим две тысячи солдат против Скали Острого Носа, армия Ллута будет освобождена – ну, то, что от нее осталось, – а тыл Элиаса окажется без защиты, если он попытается осадить Наглимунд.

Леобардис взвесил свой план, и он ему понравился. Герцогу показалось, что нечто похожее мог сделать его брат Камарис: быстрый и сильный удар, подобный щелканью бича. Камарис всегда так вел военные действия – его атаки были открытыми, он шел в бой без колебаний, обрушиваясь на врага, точно сверкающий молот.

Бенигарис покачал головой, и на его лице появилась искренняя тревога.

– О нет, сир! Нет! Ведь, если мы так сделаем, Скали отступит в Сиркойл или уйдет в горы Грианспог. И тогда мы будем связаны, как растянутая на просушку шкура, дожидаясь, когда риммеры появятся снова. Между тем Элиас ослабит Наглимунд и получит возможность выступить против нас. Войско Верховного короля и Вороны раздавят нашу армию, как орех. – И Бенигарис выразительно покачал головой, словно эта идея его пугала.

Леобардис отвернулся от слепящего солнца.

– Пожалуй, в твоих словах есть смысл, Бенигарис… однако я не забыл, что еще совсем недавно ты отстаивал другую точку зрения, – напомнил герцог.

– До того как вы посчитали необходимым вывести армию в поле, милорд. – Бенигарис снял шлем, немного подержал его в руках и повесил на луку седла. – Теперь, когда решение принято, я стал львом Наскаду.

Леобардис тяжело вздохнул. Острый привкус войны пронизывал воздух, наполняя его беспокойством и сожалением. И все же разделение Светлого Арда после стольких лет мира при короле Джоне – под эгидой Верховного короля, – казалось, вернуло ему упрямого сына. И за это Леобардис испытывал благодарность, каким бы незначительным данное событие ни выглядело на фоне более серьезных новостей. Герцог Наббана вознес безмолвную молитву своему сбивавшему с толку, но неизменно благотворному Богу.

– Слава Усирису Эйдону за то, что он вернул тебя к нам! – вскричал Изгримнур, который почувствовал, что слезы вновь наворачиваются ему на глаза.

Он наклонился над кроватью и сильно потрепал Изорна по плечу, за что удостоился сердитого взгляда Гутрун, не отходившей от своего взрослого сына с того самого момента, как он накануне вернулся.

Изорн, хорошо знакомый с суровым нравом матери, слабо улыбнулся Изгримнуру. У него были голубые глаза и резкие черты лица герцога, но с тех пор, как отец видел сына в последний раз, сияние молодости его покинуло: он выглядел усталым и мрачным. Казалось, Изорн что-то утратил, хотя и остался таким же широкоплечим и сильным.

«Просто ему пришлось пережить трудное время, – решил герцог. – Он сильный парень. Достаточно взглянуть, как он справляется с материнской суетой. Из него получится настоящий мужчина… Нет, он уже достойный мужчина. Когда он станет герцогом после меня… после того, как мы отправим верещащего Скали в преисподнюю…»

– Изорн! – Новый голос прогнал посторонние мысли. – Это настоящее чудо, что ты снова с нами. – Принц Джошуа наклонился вперед и сжал ладонь Изорна левой рукой.

Гутрун одобрительно кивнула. Она не стала вставать, чтобы сделать реверанс, в данном случае материнские обязанности были важнее. Джошуа, казалось, не обратил на это никакого внимания.

– Дьявол, это настоящее чудо, – хрипло сказал Изгримнур и нахмурился, чтобы не ставить себя в глупое положение. – Он вырвался благодаря уму и мужеству, и Господь тому свидетель.

– Изгримнур… – предупреждающе сказала Гутрун, а Джошуа рассмеялся.

– Конечно. Позволь мне сказать, Изорн, твое мужество и ум вызывают восхищение, – проговорил Джошуа.

Отдыхавший в постели Изорн постарался расправить плечи и поудобнее передвинул забинтованную ногу, лежавшую поверх покрывала, точно святая реликвия.