Трон из костей дракона. Том 2

И вновь Тиамак вытер насухо лоб и потянулся к чаше с чаем из желтокорня, который грелся на огненном камне. Пока потягивал напиток, не без боли в потрескавшихся губах, Тиамак размышлял о том, что делать дальше.

Его встревожило странное послание Моргенеса. В течение нескольких дней зловещие слова грохотали у него в голове, точно камушки в сухой тыкве, когда он направлял шестом свою лодку по мелким речушкам Вранна или по пути на рынок в Кванитупуле, торговой деревушке, пристроившейся вдоль речушки, вытекавшей из озера Эдне, куда он отправлялся во время каждой новой луны, чтобы, воспользовавшись своим необычным образованием у рыночных прилавков, помогать маленьким купцам враннам заключать сделки с торговцами из Наббана и Пердруина, которые часто посещали прибрежные поселения.

Трудное путешествие в Кванитупул было необходимо хотя бы для того, чтобы заработать несколько монет, а иногда и мешок риса. Рис служил дополнением к крабам, которые оказывались слишком глупыми или самоуверенными, чтобы не попасться в его ловушки. Однако таких предупредительных крабов оказывалось слишком мало, поэтому Тиамак, как правило, питался рыбой и кореньями.

Когда он сидел на корточках в своей построенной на сваях хижине, в сотый раз перечитывая тревожное послание Моргенеса, он подумал о шумных гористых улочках Ансис Пелиппе, столицы Пердруина, где когда-то познакомился со старым доктором.

В такой же степени, как шум и спектакли в огромном торговом порту, в сто, нет, во много

сотен раз больше Кванитупула – факт, в который никогда не поверят его собратья вранны, провинциальные, ползающие по песку деревенщины, – Тиамак помнил миллионы постоянно менявшихся запахов: плывущий со стороны причалов влажный аромат соли, приправленный душком рыбацких лодок; костров на улицах, где бородатые мужчины жарили баранину; мускусный запах стучавших копытами лошадей с гордыми всадниками, купцами и солдатами, заставлявшими прохожих разбегаться во все стороны; и, конечно, одуряющий дух шафрана, галинсоги и корицы, наполнявшие Округ Специй, будто мимолетные экзотические соблазны.

Воспоминания вызвали у Тиамака такой голод, что он едва не расплакался, но заставил себя успокоиться. Ему предстояло довести до конца работу, и он не мог отвлекаться на зов плоти. Моргенес в нем нуждался, и Тиамаку следовало подготовиться.

На самом деле, много лет назад в Пердруине именно еда привлекла к нему внимание Моргенеса. Доктор, который отправился на поиски аптекарских снадобий в лавках Ансис Пелиппе, столкнулся и едва не сбил с ног юношу вранна, так неотрывно молодой Тиамак смотрел на марципаны на лотке пекаря. Доктора позабавил и заинтриговал мальчик с болот, оказавшийся так далеко от дома, а его извинения поразили Моргенеса старательно выученными идиомами Наббана. Когда Моргенес узнал, что мальчик пришел в столицу Пердруина, чтобы учиться у братьев усирианцев, и стал первым в своем поселении, кто осмелился покинуть болотистый Вранн, он купил ему большую порцию марципана и чашку молока. С того момента Моргенес стал богом для ошеломленного Тиамака.

Грязный кусок пергамента, лежавший перед ним, копия исходного сообщения, которое развалилось на части от бесконечного перечитывания, тоже стала малопонятной. Тиамак смотрел на нее столько раз, что это уже не имело значения. Он даже перевел послание в исходный шифр и заново расшифровал, чтобы убедиться, что не пропустил никаких мелких, но важных деталей.

«Вне всякого сомнения, наступило время Звезды Завоевателя

… – так написал доктор, предупреждая, что, скорее всего, на длительное время это будет его последним письмом к Тиамаку, но потребуется его помощь. Моргенес сообщал: – …если определенные ужасные вещи, на которые – так говорят – намекает печально известная и потерянная книга, написанная священником Ниссесом…».

Когда Тиамак в первый раз отправился в Кванитупул после получения послания, принесенного воробьем, он спросил у Миддастри, купца из Пердруина, с которым иногда пил пиво, что за ужасные события произошли в Эрчестере, эркинландском городе, где жил Моргенес. Миддастри ответил, что он слышал о конфликте Верховного короля Элиаса и короля Эрнистира Ллута, но все говорят про ссору между Элиасом и его братом принцем Джошуа, а больше купец ничего не знал. Тиамак, который после получения письма от Моргенеса ожидал более серьезных и скорых опасностей, почувствовал себя лучше. И все же послание доктора продолжало его мучить.