Трон Знания. Книга 4 (СИ)

Судья объявил перерыв.

Караульный провёл Малику в комнату. Вдоль стен стояли стулья с девственно чистыми сиденьями, туго обтянутыми блестящим шёлком. Похоже, на них вообще никогда не сидели. На шоколадном паркете протоптаны белесые дорожки: из угла в угол и по кругу. Эта комната предназначалась для ожидания начала суда или его завершения. Хотя, нет. Ракшады не умеют волноваться. Да и кто станет переживать о подсудимом? В этой стране люди одиноки и всеми забыты. А значит, комнату меряют шагами не родственники нарушителей закона, а защитники и обвинители, репетируя убедительные речи.

Малика подошла к окну. Во внутреннем дворике к небу взлетал фонтан и сверкающей водяной пылью обрушивался в мраморную чашу.

— Как ты себя чувствуешь? — прозвучал за спиной голос Иштара.

— Пустым бокалом.

— Должно быть, неприятное чувство.

Присев на краешек подоконника, Малика сложила руки на коленях:

— Никакого заговора не было. Шедар не пытался сорвать твою коронацию. Ты сам всё подстроил. Ты создал видимость противостояния с братом: споры, разговоры на повышенных тонах. Потом непрозрачная чаруш и взбесившиеся тигры. Ты знал, что ещё немного, и звери успокоятся, потому что твой человек изменил пропорции воды и отупляющего зелья.

Иштар упёрся плечом в стену:

— Меня всегда удивляла твоя проницательность.

— Если бы Шедар перебрался жить на остров, ты бы не смог ему отомстить. Поэтому ты запер его в своём бывшем кубарате.

Иштар хмыкнул:

— Да, там жили мои кубары. Понравился дом?

— Понравился. Особенно решётки на окнах.

— Их вставили позже. Мой подарок Шедару.

— Ты не можешь держать его под арестом слишком долго.

— Не могу, я ведь поборник закона.

— На что ты надеялся, когда разрешил нам встретиться? На то, что он убьёт меня и развяжет тебе руки?

— Думай, как хочешь.

— Ты обещал освободить его кубар, хотя знал, что не сдержишь слово: твоему брату не в чем признаваться.

Иштар кивнул:

— Всё верно.

— Если бы Шедар на самом деле был виновен…

— Я бы не стал обещать.

— Я в очередной раз поверила тебе, хотя знала, что верить нельзя. «Испить тебя по капле…» Ты осушил моё доверие до дна, Иштар. Я пустой бокал.

Он отвёл взгляд:

— Мне всё равно.

— Ты хочешь моими руками расправиться с Шедаром.

— Да.

— Ты ждёшь, когда я обвиню его в покушении на мою жизнь и скажу, что мой человек спас меня. Ты намекал на этот поступок в интересах Ракшады?

— Да.

— Если Шедар предстанет перед судом, он тебя утопит. Теперь он не умеет врать.

— Я потребую, чтобы суд вынес ему приговор незамедлительно, в отсутствие подсудимого. Обвинение шабиры не проверяется и не оспаривается.

— Ты всё продумал.

— Шаг любого человека порождает в моей голове десятки ответных ходов.

— Ты ввёл суд в заблуждение. Мой страж не давал мне левой руки.

— Знаю. Это сделал другой. Если я поменяю их местами — тебе станет легче? Кстати, настоящий виновник сидит в соседней комнате. Как видишь, я всё предусмотрел.

— Ты такая же мразь, как твой брат.

Иштар схватил Малику за плечи и, рывком стащив с подоконника, зашипел ей в чаруш:

— Тебе нужны оправдания? Их не будет. Оправдания — для виновных.

— Шедару ты мстишь за смерть своих воинов. А в чём провинились твои старшие братья?

— Они не братья, а отрыжки преисподней.

— Куда ты денешь кубар Шедара?

— Догадайся.

Малика задохнулась:

— Их казнят вместе с ним?

— Нет. Они проживут на пару дней дольше.

— Ты отдашь их преступникам?

— Война не бывает без жертв.

— Я ни с кем не хочу воевать.

— У тебя нет выбора.

— Ты бьёшь меня, Иштар, и каждый раз всё больнее. Но придёт время, и ударю я.

Вдавив Малику в стену, он сорвал с её головы чаруш:

— Давай. Проведи свой ритуал. Уничтожь меня сейчас. Другой возможности не будет.

Малика дёрнулась:

— Мне больно!

Иштар навис над ней. Обдал её лицо горячим дыханием:

— Я был готов сдаться и отпустить Шедара. Он всегда шантажировал меня, но делал это с умом. Теперь, благодаря тебе, у него не закрывается рот. Он вспоминает, что было тридцать лет назад, что было вчера. Он вспоминает, как я падал, как поднимался, что говорил. Единственный выход — казнить его. Не отравить, не придушить во сне, не столкнуть с лестницы — в эти смерти уже никто не поверит. За попытку убить шабиру его приговорят к стене Позора. Его наденут лопатками на крюки. Перед этой казнью преступникам зашивают рты, чтобы они ушли на тот свет молча, с достоинством.

— Это ужасно… — прошептала Малика, взирая в горящие злобой глаза.

Иштар походил на демона с фрески. Тот демон, нависая над ангелом, вспарывал белоснежную шею длинными когтями, а ангел, истекая кровью, никак не решался вонзить клинок ему в сердце.

— Я желал брату смерти, но не такой. Ты не оставила мне выбора. Если нет выбора у меня — почему он должен быть у тебя?

— Распусти его кубарат и спаси свою сестру. Потом я сделаю всё, как ты скажешь.

— Ты просишь меня нарушить законы и превратиться в вероотступника?

— Ты же просишь меня обречь Шедара на мучительную смерть.

— Прошу?! — Выпустив Малику из захвата, Иштар сделал шаг назад. — Я ошибся. У тебя есть выбор: мой брат или твои люди.

— Ненавижу тебя!