Трон Знания. Книга 5

Закрыв самоучитель ракшадского языка, Адэр поднялся из-за стола, ответил кивком на сдержанные поклоны мужчин и лёгкие реверансы дам. Жестомпредложил сесть на стулья, установленные посреди кабинета, и, опустившись в кресло, впервые задумался: а знают ли гости слот? Если они плохо владеютединым языком Краеугольных Земель, придётся звать Эйру.

Почувствовав его замешательство, женщина, облачённая в голубое платье жрицы, представилась Беалой и назвала имена спутниц и спутников.

Адэр пропустил имена мимо ушей. Его вниманием полностью завладела Беала. В неправдоподобно-янтарных глазах растерянность человека, только чтооторванного от сна. В лице удивление, будто жрица внезапно упала с заоблачных высот в забытую реальность. Медленное, неловкое движение руки к плечу, чтобы поправить белую накидку. Казалось, что Беала пытается вспомнить что-то очень важное.

Адэр переключил внимание на её спутниц. Обе молоденькие, в скромных платьях, с гладко зачёсанными волосами. Одна черноокая, у второй глаза, как у Беалы, но с более золотистым оттенком. Адэр представлял морун этакимиобольстительницами, которым ничего не стоит увести за собой любого мужчину, аони оказались обычными женщинами, и лишь глаза придавали их лицамколдовское очарование.

Спутники жрицы – чистокровные ветоны. В их внешности не было ничеговыдающегося. Видные, сильные люди, но это можно сказать обо всём древнемнароде, проживающем на ветонских землях.

– Мне говорили, что у жриц глаза василькового цвета, – сказал Адэр.

– У истинных жриц. После принятия сана. Меня выбрали сёстры. – Беала говориларублеными фразами, будто приноравливаясь к непривычному языку. – Истинная жрица замуж не выходит. Я замужем. – Гостья указала на человека, сидевшегорядом с ней. – Мой младший сын.

– Приёмный? – спросил Адэр. Сын выглядел не намного моложе матери.

– Родной.

Адэр свёл брови:

– Простите за бестактный вопрос: сколько вам лет?

Беала с растерянным видом принялась перебирать пальцами длинные русые локоны, спадающие с плеча на грудь. Что не даёт жрице покоя?

– Пятьдесят четыре.

– Вы шутите! Я бы не дал вам больше тридцати пяти, – промолвил Адэр без толикилести и лицемерия.

– Замужние моруны стареют не так, как другие люди. – Наконец-то жрицасправилась с акцентом, фразы стали более гладкими, голос зазвучал мелодичнее. Но пальцы продолжали делить локоны на тонкие пряди. – Мы не умираем отболезней и старости. Если муж проживёт сто лет, жена проживёт сто лет. Если онпроживёт тысячу лет, она проживёт тысячу.

– Значит, вы бессмертны, – хмыкнул Адэр.

– Наверное, – промолвила Беала вполне серьёзно. – К сожалению, нетбессмертных мужчин, чтобы проверить. И несчастные случаи никто не отменял. И нас можно убить. Убить непосредственно моруну или её мужа. Поэтому с намипришли неженатые сыновья.

– А если моруна не выходит замуж? Не везёт ей, и всё. Сколько она живёт?

– По-разному бывает, – уклончиво ответила Беала и, сложив руки на коленях, сменила тему. – Мы приехали выразить вам свою признательность за то, что вы вспомнили о нашем народе. После беседы мы сразу уедем.

– Не останетесь на праздник? – удивился Адэр.

– Нет.

– Когда вы последний раз покидали полуостров?

– Это наш первый выезд.

– Не хотите посмотреть страну?

– Мир, который нас отверг, нам не интересен, – отрезала Беала.

Адэру пришлась не по душе роль просителя и услужливого хозяина.

– Назовите хоть одну страну, где не было войны, – бросил он, откинувшись наспинку кресла.

– Эта земля залита кровью не врагов отечества, а женщин и детей. Нам больно поней ходить.

На этом беседу можно заканчивать. О чём говорить с людьми, которые живутпрошлым? Они сами стали пережитком прошлого.

– Мы знаем, что вы много делаете для страны, – заговорила черноглазая моруна. – Очень много. Вы строите города, обрабатываете поля, заботитесь о сиротах истариках, защищаете детей и женщин. Мы слышали о культе ребёнка. Но вы не затрагиваете вопросы брака и семьи.

– Мы не говорим, что вы должны это делать, – подключилась к разговору вторая спутница жрицы. – Мы просто говорим.

– В языке морун нет слова «должен», – вставила Беала. – Вы можете представить народ, у которого отсутствует понятие «долг»?

– Не могу, – признался Адэр.

– Посмотрите на нас. Это мы.

Разговор принимал странный и опасный оборот. Адэр уже не верил ни единому слову, слетевшему с уст морун. Сначала земля, по которой им больно ходить, затем бессмертие, теперь бред о свободном от обязательств обществе.

Ему не нравилось слово «мы», повторяемое морунами снова и снова, будто вместе с «долгом» у них отсутствует понятие «я». Будто они монолит, не поддающийся дроблению. Когда «я» растворяется в «мы», общество становится безликим. «Я» – это личность, яркая, самобытная. В «мы» нет личного мнения и нет личных достижений. «Мы» – это множество «я», загнанных в чёткие границы. «Мы» – этопланка, выше которой не дадут прыгнуть.