Тропа Исполинов

— Я — Маркон Даурадес, — добавил он. — Я Маркон Железная Лапа. И я сам знаю, что мне делать и чего не делать.

— Вы… вы, по-моему, выбрали не лучший путь… — Курада, судя по его виду, и в самом деле был не на шутку испуган. — Откровенно говоря, наверное, следовало вначале показать эти вещи какому-нибудь специалисту… Хотя, с другой стороны, — видя, что до сих пор ничего страшного для него не произошло, приободрился он, — быть может, вам лучше знать…

— Я хотел ещё сообщить, — окончательно овладев собой, продолжал он, — что вашего, а теперь — и моего врага более нет в живых. Узнав, что его тайна раскрыта, он принял яд…

А ведь ты сказал мне далеко не всё, подумал Даурадес. С каждым твоим сообщением я вижу у тебя в глазах тот же тоскливый вопрос. Ты так жаждешь, чтобы тебя поняли и пожалели! Кого поняли и пожалели? Тебя? Или маленького испуганного человечка, что сидит у тебя внутри?

Но существует ли он внутри тебя, этот маленький человечек? Или, точнее: он ли внутри тебя существует?

Если не он, то тогда кто это: чёрт, Хайяк или просто…. кусок дрожащего дерьма?

Интересно, куда же при этом пропадает человек?

— А у меня к вам ещё далеко не всё, — словно прочитав его мысли, мурлыкал новоявленный Аберс Ник, — Во-первых, как вы уже поняли, никакого отца Салаима более не существует. Те несколько тысяч ублюдков, которых собрал вокруг себя генерал Ремас… вы, разумеется, разделаетесь с ними легко и без затей, как ребёнок с игрушечными солдатиками. Однако, вам следовало бы учесть, что это была лишь проба сил. История Новой Церкви на этом отнюдь не будет закончена. Видите ли, у нас, как вы уже понимаете, есть немало сочувствующих и довольно влиятельных лиц, как за границей, так и здесь, в Тагр-Коссе. Эти люди… эти весьма важные и — облеченные властью покровители, финансисты и политики прямо заинтересованы в том, чтобы наше движение не прерывало своей деятельности. И, более того — в ближайшие годы оно должно стать самой мощной и влиятельной политической и духовной движущей силой в стране…

— Попы, под сутаной которых — нашивки бывших офицеров государственной безопасности?

— Называйте как хотите. Учтите лишь, что те, кого вы так неуважительно назвали попами, на самом деле — высокодуховно одаренные личности и носители культурных ценностей. Для нас особенно близки и отнюдь не чужды идеалы всемирного братства, признания власти Высших Сил, гуманного отношения человека к человеку, просветлённости и культуры как важнейших условий процветания нации. Мы построим новые школы, мы будем обучать детей, мы поставим на новую платформу научные изыскания, невиданно… ммм… разовьются различные ремесла, возрастёт моральный уровень общества… Да, вы и ваши отважные солдаты, разумеется, вскоре овладеете и Коугчаром, и Бугденом, и Бодариском, пока эти ослы из Лаггатоу не сообразят, что их карта давным-давно бита. Но что вы собираетесь делать потом? Угроза остаётся. Вам всё равно, волей или неволей, придётся держать под руками огромную армию, и кормить её, и на неё работать. А внутриполитические дрязги? Я хочу вам сказать по-дружески, откровенно говоря, собственно, эти игры в демократию, этот делёж власти, подавление голодных бунтов, жизненная необходимость лжи, лицемерия, кулака на каждом шагу… — разве это ваш путь? А ведь я, лично, очень вам сочувствую. И более того, я бы, конечно, могу набраться смелости и попросить у вас, например, какой-нибудь должности при министерстве иностранных дел. Но вы же честны и совестливы, а значит — долго у власти не продержитесь. Сбежите! Или будете казнены теми, кто придёт за вами… А потом — подрастут молодые волки и грядут новые войны… вы ведь не станете категорически утверждать, что их не будет? — и новые жертвы. А я — человек уже немолодой. Мне бы очень хотелось попросить у вас всего лишь пропуск на какое-нибудь судно до Анзуресса или Бэрланда, а там… клянусь, вы более не услышите обо мне никогда. Однако, перед этим, я хотел бы напомнить вам, что все эти беды можно, если не предотвратить, то ввести во вполне регулируемое русло. И вы сами наверняка понимаете, как это можно было бы сделать…

Курада, выжидательно округлив глаза, смотрел на Даурадеса.

— У вас всё? — спросил Даурадес.