Тропа Исполинов

— Гурук! — радостно откликнулась одна из них. — Ты ведь уже ел… вчера. Так чего же ты хочешь?

— Тебя хочу, — томно отвечал Гурук, просовывая лапы.

Барышни поприседали, схватившись за животы, а одна, более стойкая, ухватила плоский щит и принялась закрывать окошко, что было нелегко — двум изголодавшимся мужчинам с той стороны было не до соблюдения приличий.

В конце концов состоялось примирение и на одном из столов возникли две жестяные миски с похлёбкой, хлеб, кувшин душистого пива и одна на двоих тарелка с теми же сардельками.

Грохнула дверь и в столовую, гремя сапогами, вошёл низенький морщинистый офицер с нашивками капитана.

— Капитан Теверс, — объяснил Гурук.

— Тоже какая-то "тень"? — спросил Гриос.

— Нет, заместитель по снабжению… Доброго здоровья!

— Привет, Колдун! Доброго здоровья… Сидите, сидите! — забеспокоился Теверс, хотя никто и не думал вставать. — Что, как кормят?

— Хороша кашка, да мала чашка, — весело отозвался Гурук.

— Тебе никогда не угодишь. А тут на тебя жалоба поступила. Опять в караулке всю ночь доски строгал.

— Какие доски? — спросил Гриос.

— Да храпел!

Гурук пожал плечами.

— Немудрено с моей-то переносицей. А жалобщикам этим передай, что надо на посту поменьше дрыхнуть, тогда и в караулке ничей храп мешать не будет. Нашли время разоспаться!

— Чеснока многовато в похлёбке, — осторожно заметил чаттарец. Он только сейчас почувствовал, как сильно проголодался, но под взглядами тех, в ком уже начинал понемногу надеяться найти новых друзей, старался есть неторопливо, смакуя каждый глоток. — И соли, пожалуй, изрядно.

— Это чтоб тухлой свининой не пахло, — тут же отозвался Гурук.

Гриос вспомнил о сушёном мясе, куске сала и луковицах — его припас так и остался в дорожной сумке, притороченной к седлу. Ничего, может на обратную дорогу сгодится… Хотя, какая там дорога, и куда…

Теверс покачал головой и присел рядом.

— Келлангийцы со вчерашнего дня прекратили поставки, — сказал он. — Наших запасов и на сутки не хватит. Полковник приказал после обеда рассчитать и отпустить всех женщин.

— Выгнать, — обронил Гурук.

— Это понимай как хочешь. Они-то, может и не пропадут без нас. Только твой капитан Бустар пообещал, что если я это сделаю, вывесить меня на первом дереве.

— Не бойся, — сказал Гурук, отодвигая миску. — Скоро и Бустару будет не до тебя. Авось обойдется.

— Всё шутишь…

— Ты расскажи лучше, как погиб капитан Веррес.

Теверс снял шлем и принялся старательно вытирать платком намокшие седые пряди. Теперь, когда он повернулся лицом к свету, Гриос углядел два длинных кривых шрама, идущие в разные стороны от углов рта. Ему доводилось слышать об этой элтэннской болезни. Зараза поселяется в уголках рта и плоть в них начинает разлагаться — дальше и дальше, пока гниль не дойдет до крупных кровеносных сосудов. Немногие выжившие рассказывали о таких методах излечения "смеющейся смерти", которые было под силу вынести лишь человеку с немыслимо сильной волей. Сколько лет может быть совершенно седому капитану Теверсу? Вряд ли меньше, чем тебе…

— Командир первого чаттарского вместе с полковником ехали со стрельбища. По дороге к ним приблизились трое верховых. Один из них сообщил, что у него при себе пакет с донесением от генерала Паблона Пратта, и что он должен вручить его лично в руки полковнику Даурадесу. Наши придержали коней, а те вместо пакета повынимали револьверы. Веррес прикрыл собой полковника и принял в себя три пули.

— А что же Даура? — спросил Гурук.

— А Даура, не ожидая долго… — Теверс сделал рубящие движения рукой. — Ну, ты его знаешь, его, как говорится, в таких делах жизнь с солью протирала… Двоих срубил сразу, третьего поранил. Поскольку капитан Веррес ночью умер от ран, этого третьего только что отвели с Донантом. А Даура — цел, невредим, но, говорят, ходит черней собственной тени.

— Молодец, сынок, — гулко сказал Гриос.

— Наш полковник ещё не то может. Мне довелось однажды… — Гурук прислушался. — Постойка. Слышишь?

— Птичка-ласточка,Гнёздышко из глины, —

донеслось с площади,

— Птичка-ласточка,Позови весной!— Йэх!Птичка-ласточка,Путь-дорогой длинной,Птичка-ласточка,Мы идём домой!

— Идут! — всплеснул руками Теверс. — Сейчас начнется! Девушки! Котлы, котлы на стол!

А припев грохотал под окнами:

— Мы весело идем, мы шаг печатаем,Весёлые, лихие, неженатые!Пусть нас дорога верная ведётК тем,КтоЖдёт!

Победно запела в петлях дверь и, перегоняя друг друга, пятый и шестой тагрские вперегонки с первым и вторым чаттарскими, с ликующими воплями повалили в столовую. Ножны сабель загрохотали о скамейки. Мест на всех не хватало. Гурук и Гриос встали, отодвигаясь к стене.

Теперь, без устрашающих шлемов с их решетками, солдаты Даурадеса показались Гриосу невероятно молодыми, почти мальчишками. У большинства и усов толком не выросло… Слезы блеснули в глазах чаттарца.