Тропы вечных тем: проза поэта

— Вы один из радетелей праздника славянской письменности. Какие проблемы должен решать этот праздник? Каким ему быть?

— В последнее время постепенно происходила утрата целых пластов языка. Из нашего повседневного обихода исчезали многие слова. Я представил однажды:

Что говорю? О чём толкую?К какому имени приник?Хочу окликнуть мать родную,Но позабыл родной язык.

Праздник должен помочь заново открыть молодёжи красоту родного языка.

Праздник должен также поставить проблему поиска вещественных следов докирилловской письменности. А в том, что письменность на Руси существовала ещё до Кирилла и Мефодия, я лично не сомневаюсь. Это не только поможет нам глубже понять культуру дохристианской Руси, но и позволит осознать, кто мы и откуда пошли. Без документальных фактов, без попыток их обнаружить праздник будет поверхностным и риторическим.

А ещё, как мне кажется, праздник должен служить духовному единению славян. Праздник может помочь выявить то общее, что сближает культуры народов нашей страны и Болгарии, Польши, Чехословакии и Югославии.

— Каково нравственное состояние атомного века?

— Я только бы сказал о бездуховности атомного века. Это век вещей. В бытовом плане НТР характеризуется сегодня приобретательством и накопительством.

Нас захлестнул сейчас поток информации. Наше познание умножило скорость. Двадцатый век стал веком скоростей. Но познание — ещё не мудрость. В наши дни мудрость — редкость. Постоянно увеличивающиеся скорости влияют на падение духовного потенциала. При высоких скоростях всё мелькает, в душе ничего не закрепляется. Появляется инфантильность. Нравственно человек перестаёт расти. И это вызывает тревогу.

Но лично моя тревога далека от отчаяния. Силы человеческие изнутри всё же сопротивляются. Молодёжь стала больше сегодня увлекаться гуманитарными науками. Активно развивается сейчас историческое мышление.

— Но вы сами в одном из стихотворений заметили:

И приглушённые рыданьяДошли, как кровь, из-под земли:— Зачем вам старые преданья,Когда вы бездну перешли?!

— Это написано в 78-м году. Сегодня мы наблюдаем, как человек усиливает сопротивление мельтешению. И это сопротивление будет расти. Другое дело — встречаются трудности, выявляются слабые места сопротивления бездуховности.

А вслед за сопротивлением равнодушию должна прийти пора создания духовных ценностей. Пока мы только хотим сохранить культурные ценности. Этим занимается, в частности, ВООПИК. Плач по всей Руси великой стоит — сколько было взорвано за последние десятилетия ценных памятников. Вот почему возникли движения в защиту окружающей среды, исторических реликвий и т. д. Но этот процесс должен перейти в этап созидания духовных ценностей. Надо созидать каждому на своём месте. Тогда и очистится омрачённая нравственность атомного века.

— Критики многие ваши строки (скажем, «Я пил из черепа отца

…») и даже целые стихотворения (например, «Седьмой») восприняли кощунством. Ваше понимание кощунства.

— Первое, что надо сказать, — запретных тем в творчестве больше не существует. А второе, нельзя каждую строку понимать буквально.

Ст. Рассадин однажды предложил заменить мою строку «Я пил из черепа отца» другой. Что получилось? Герой пьёт из… пьяного торца… за правду на земле. Но как это возможно? Здесь нужно что-то высокое. Мой герой пил символически. А Рассадин вложил буквальный смысл, и это, естественно, ошарашило читателей.

А стихотворение совсем о другом — о памяти, о чести.

Я пил из черепа отцаЗа правду на земле,За сказку русского лицаИ верный путь во мгле.

Вставали солнце и лунаИ чокались со мной.И повторял я имена,Забытые землёй.

И балладу «Седьмой» критика не поняла. Эта тема преступления сына перед матерью присутствует в фольклоре. Вспомните греческие мифы об Эдипе. К ней обращался в своих трагедиях Софокл. Да, баллада написана на жестоком материале.

И многие поняли её в бытовом плане. Но если так воспринимать литературу, то «Преступление и наказание» надо считать уголовной хроникой.

Как я понимаю кощунство? Это поругание святыни, осквернение святыни.

Меня часто обвиняют в безнравственности, в том, что я глумлюсь над высокими понятиями. Я не согласен. Тогда надо ругать и Блока, который, обращаясь «К музе», писал: «И была роковая отрада в попиранье заветных святынь…». Правда, лично я до сих пор не могу понять, что поэт имел здесь в виду.