Тропы вечных тем: проза поэта

Целомудренность — это умственный \и нравственный/ застой, ничего более, когда боишься выйти за рамки обыкновения. Целомудренность удел посредственности.

Застенчивый человек в сущности очень нескромен, хотя того не подразумевает. Он — порядочный самолюбец. Застенчивость — самодовольна.

Невежество по природе кичливо, себялюбиво.

Совесть — частный случай кичливости. Совесть — марионетка убеждений. Совесть — враг ощущений, так как ограничивает желания, да и по природе совесть ограниченна, потому что субъективна.

Самолюбие — честность для себя. Честный — значит самолюбивый. Я самолюбив хотя бы потому, что честен.

Человек не совестлив, он упрям. Совесть эгоистична.

Совесть — мудрость, но странно, что она любопытна.

Совесть — первое бессилие человека перед эстетикой.

Мудрость — враг мироощущений, так как имеет большое тяготение к скепсису.

Когда пренебрегают совестью, она находится в поисках истины.

Ревность зиждется на эгоистичности.

Мудрость просто-напросто консервативна.

Хитрость — это самообладание.

Желаний много оттого, что человек субъективен.

Определения — ничто, поиски — всё.

* * *

18 марта 1961

Женственность музыкальна. Отсюда придумал: женственно, как музыка. Женственность нас обволакивает, завораживает, уносит на уровень парящих созвездий.

У человека, много и долго говорящего, вероятно, мало мыслей и ему ничего не стоит их подробно изложить. Люблю людей, молчащих не от застенчивости, а от полного хаоса мыслей, которые донимают сразу все; человек поэтому занят ими, даже не желая поддержать разговор хотя бы потому, что не в состоянии сосредоточиться и, собственно, не знает, что сказать. Иногда всё же у него прорывается фонтан элоквенции, но это бывает изредка, и после человек недоумевает, почему он молчит, когда он неглуп и недавно блестяще говорил.

Вечером к нам в общежитие ввалился, повиснув на дверной ручке, племянник институтского завхоза. Он раньше часто к нам заходил, но мне сразу же не понравился. И вот он в дымину был пьян так, что никак не мог сообразить, где стена, а где пол. Приблизившись косвенными шагами к столу, он рухнул на него грудью, как будто упал с лошади. Он сделал попытку распрямиться, но не удержался на ногах и свалился посредине комнаты. До этого я полулежал на кровати, читая Цвейга. Мне сделалось отвратительно. Воздух вдруг стал таким плохим, как будто возле дышала свинья. Я вскочил с места и торопливо сунул ноги в туфли. Чтобы выйти в дверь, надо было переступить через него. Я переступил. О каким должен быть человек, если через него можно переступать!

* * *

24 марта 1961

Зачем, для чего встречаюсь с девушкой, если она перестала интересовать? Из самолюбия? Но иногда чувствую, что и сам перестал интересовать её [правда, для самоуспокоения объясняю это тем, что она не сумела меня понять и оценить, суть она оказалась ниже моих ожиданий (а может она любит, а я слеп?)], но тем не менее, как мне кажется (о дьявол, уже не вижу, а кажется!), она не бросает желания со мной встречаться. Или всё ждёт, что привалит счастье, как и я? Всё нелепо, напрасно!

Когда, устав, может быть, за день, добираюсь до постели, меня убивает наповал орудийный выстрел сна. Положительно сны мне нравятся. Во сне частенько сочиняю стихи, а то и рассуждаю, придумываю разные максимы, афоризмы и сюжеты. А утром просыпаюсь, и кое-что от сочинённого во сне остаётся в памяти. Остаётся просто изумляться. А однажды вспомнилось несколько очень неплохих строчек, я так и не понял откуда они, так как у меня нигде не были записаны. Наверно сочинил во сне. Впрочем, сейчас уже не помню, что за строчки. Но, может, я их всё же записал на бумагу. Забыл, забыл…

Шёл. Молодой, высокий, с бесконечными глазами. Небо скользило по моей голове, синими клоками налезало в волосы, а стоял март. На улице, серея, висело мокрое письмо мороси. В руке у меня греческие мыслители в твёрдой обложке. И вдруг, глянув в сторону, увидел двух девушек, которые стояли и разговаривали. Одна из них пристально и открыто смотрела на меня. Я поверил, что — так. Это же прекрасно — встретить на себе взгляд девушки!

* * *

25 марта 1961

Когда нам дают действительность, нам мало её. Мы недовольны действительностью. Хотим того, чего нет. Человеку нужен идеал. Это то, что называют целью в жизни. Мой идеал — красота, прекрасное.

На согнутом локте у него качалось нехорошее ведро для мелкого уличного мусора. Я едва не наткнулся на этого старика. Прямо передо мной он голой рукой убрал с тротуара чей-то мокрый окурок. У старика было моё, обычное лицо. А я ничего не мог сделать. Молча прошёл мимо. Мне хотелось обернуться и, обернувшись, ничего не увидеть!

— Всё относительно, ничего абсолютного. Твоя грусть просто грустный вид, — заявила одна девчонка. А она легкомысленная.

Я пессимист по форме, оптимист по содержанию. Не верую, не верю во многие свои парадоксальные афоризмы и размышления, хотя они — всё, потому что поэтичны. Они интересны, но несерьёзны. Однако — поиск. А парадокс — здорово!

Сегодня меня спросил один однокурсник:

— Что делаешь?

— Читаю и сочиняю.