Трудно быть «дьяволом»

– За базаром следи! – скалится Терна, бывший номер 16. – Времени сейчас без пяти семь, – тычет он пальцем в свои, снятые с какого-то лоха, часы. – А теперь глянь, что там написано.

– Шесть девяносто пять…

– Вот. А внизу число. И год.

– Третье… Пацаны, в натуре часы! И этот, как его… календарь! Только что-то я часиков таких не видал нигде.

– Вот ты кило маргарина, – ухмыляется Терна. – А ещё меня лаптем назвал. Ты чё, не врубаешься, где мы?

– Не, а где?

– Ты в кино бывал?

– Ну, приходилось… иногда…

– Фильм этот помнишь – "Захват Герта"? Где пришельцы из космоса прилетели на тарелочках?

– Чё, думаешь, нас в кино снимают? – оживляется гопник.

– Какое "снимают"? Не въезжаешь, что это они и есть?

– Хорош гнать! – ржёт шкет в голосину. – Во ты сказочник – "пришельцы"!

– Не веришь? А ты башкой подумай. Как мы сюда загремели? Из запертого шарабана?

– Не знаю… разводилово какое…

– Разводилово? А вертухаи эти, – изображает Терна руками шлем, – тоже? И волыны? И часики с циферками? Ты догоняешь, во сколько такие фокусы встанут? Кому мы, нахрен, сдались, столько бабла на нас спускать?

– Ма-а-ать моя женщина… Так это чё, они нас забрали? На корабле своём?

– Походу, да. Шум слышишь?

– Ну? – шепчет гопник испуганно.

– Движки типа… Э, ты чё?

– Не хочу, не хочу, не хочу-у-у-у-у! – рыдает, бьётся в истерике шкет. В прошлой жизни такое не прощалось, но сейчас всем стало не до понятий. Сейчас все – молчат.

– Эх, братуха, – улыбается через силу Терна. – Думаешь, я хочу? Или они? Никто не хочет. Да только кто бы нас спрашивал.

***

– Прежде чем решать задачу с помощью искусственного интеллекта, попробуйте задействовать естественный, – не уставал повторять инструктор. – Помните, что технологии – это игра с нулевой суммой. За всё, что они нам дают они в равной степени и забирают. Возьмём, к примеру, спутниковую навигацию. Люди, ей злоупотребляющие, теряют способность ориентироваться на местности. Те, кто пользуются переводчиками, никогда не выучат языки, про бездумное брожение в Информатории я вообще молчу. Но это просто цветочки по сравнению с машинами думающими. Вот уж где воистину игры с сатаной!

– Сто раз отмерьте прежде, чем пустить в ход ИИ, иначе "мама" не успеете сказать, как попадёте в зависимость. Отдел готов предоставить любые ресурсы, но за искусников будет спрашивать строго, давая разрешение на использование только в исключительных ситуациях. Мы не хотим, чтобы наши оперативники превратились в подставки для железок. Мы хотим, чтобы в любой ситуации вы полагались в первую очередь на мозги и чутьё, а не на хрупкую, могущую подвести, технику.

Зная всё это, я не испытывал оптимизма, запрашивая "искусника". Я не ошибся. Регионал вцепился в меня, словно бульдог, ища изъяны в предложенной схеме. Он задавал каверзные вопросы и предлагал остроумные решения, обещая изыскать необходимые средства и кадры. Он прокачивал варианты, ища любую возможность обойтись без электронных мозгов. Он сделал всё, чтобы исключить использование ИИ в операции.

Я упорствовал в ереси, указывая на нереалистичность предложенных решений. Я апеллировал к жёстким временным рамкам и малочисленности личного состава, доказывая, что использование умной машинки будет уместно в нашей ситуации. В ситуации, когда через игольное ушко придётся протащить весьма немаленького верблюда!

В конечном счёте регионал сдался, завизировав мой запрос. Ещё через неделю посылка была доставлена.

***

Поздно ночью дверь в каюту открывается. За ней – два силуэта в чёрной, угловатой броне.

– Подъём! Всем пристегнуть ремни! – рявкает из-под шлема искажённый динамиком голос.

– Чё? – щурится спросонья гопота. – Какие ремни, начальник?

– Обычные, под кроватями. Ручками нащупываем, потом на себе застёгиваем, на тельце своём тщедушном. Вот так. И не снимать, пока не скажут, усекли?

– Нема базара.

Едва за вертухаями закрываются двери, парочка лежащих на козырных, верхних местах заводил, со смехом расстёгивает замки.

– "Ремни пристегнуть". Чепушилы!

– Слышь, Жало, может, не надо? – спрашивает боязливо один из шайки.

– Отзынь, фуфло, – прицыкивает Жало. – Тут я решаю, чё надо и чё не надо. Скажу – тоже расстегнёшь. Ты чё, лох? Ты чё, мля, боишься?

– Нет, но…

– Начинаю разворот, – раздаётся из-под потолка голос. – Приготовиться к невесомости.

– Чё-ё-ё? К чему приготовиться? Он чё нас, за фраеров… э… э-э… э-э-э-э-э-э!

Жало чувствует, как из-под него уходит матрас, а сам он вверх тормашками летит к потолку. Верх и низ меняются местами, к горлу подступает тошнота.

– Чё за дела-а-а!..

– Разворот завершён, приготовиться к торможению, – сообщает невозмутимо голос.

Жёсткая спинка, ускоряясь, летит в лицо. Растопырив руки, Жало неловко приземляется на койку. Ногу обжигает ударом о перекладину, в глазах темнеет от боли. Не удержавшись, он кулём летит вниз, на слегка пружинящее, специально для идиотов положенное, покрытие.

– Что, сынок, больно? – раздаётся над головой знакомый синтетический голос.

– У-у… в больничку бы мне, начальник, – поднимает глаза Жало на вертухая.

– Будет тебе и больничка, и доктор. И бабу ещё приведём. Встать!