Трудно быть «дьяволом»

– Да ты чё, начальник, не могу я… Зашибся совсем!

Но начальник не слушает. Начальник берёт Жало за шкирку и… отрывает от пола, словно пушинку! Держит на весу, рассматривая, затем подносит к шлему, так, чтобы нос уткнулся в матовое, непрозрачное забрало. Жало верещит, пытаясь освободиться, да без толку. Бронированные пальцы держат крепко, словно в тисках, а рука вертухая – даже не дрожит.

– Так что, малыш, в кроватку пойдёшь? Или тебя положить?

– Пойду, начальник, пойду, отпусти только!

– То-то же, – легко забрасывает его на койку вертухай. – И в следующий раз чтоб пристёгивался.

***

Нет, в самом деле – как ещё можно в разумные сроки прогнать через сито миллион душ? Сделающих, ясен пень, всё от них зависящее, чтобы обвести вокруг пальца ненавистных, от которых ничего хорошего не видели, взрослых?

Самый простой вариант – нанять армию психологов. Возможно это? В финансовом плане – вполне, квардов у Отдела достаточно. А вот со всем остальным возникнут затруднения.

Во-первых, где взять минимум десять тысяч специалистов? Если их и до войны не хватало.

Во-вторых, как отличить профессионалов от халтурщиков, коих среди такой массы наберётся немало? Что, в свою очередь, приведёт к потокам некондиционных колонистов.

В-третьих, временные рамки. Я не могу убивать месяц на каждого охламона, иначе задачу выполню лет эдак через пятьдесят.

Наконец, в-четвёртых – неизбежный в этом случае бюрократический бардак, который тоже качеству отбора не поспособствует. Зато поспособствует сплетням и ненужным вопросам, особенно среди тех, кто привык работать на совесть. Из чего следует, что профессионалы мне не нужны, а нужны исполнители, причём молчаливые. Но и профессионалы нужны тоже, иначе кто будет отдавать исполнителями распоряжения?

Вот и получается, что без "машинки" не обойтись. Причём такой, что за считаные сутки сможет максимально точно, пусть и с погрешностью, профилировать шпану. Есть на Марсе такие? Есть, но немного, ведь Республика не любит слепо полагаться на технику. У земных-то микросхемы в каждом утюге, отчего, правда, и думать там многие разучились. Марс же, напротив – берёт умом. Тем, что от природы. И потом, привыкнешь во всём "бортовому" следовать, а затем узнаешь, что взломан он давно, а ты, дурачок, всё это время под дудку врага плясал. А кибервойска у противника – ого-го! Ничем не хуже республиканских.

И если таких машинок у нас нет, значит, найдутся у земных, увязших в искусниках по самую маковку. Что у них там из новенького – "Спектры"? "Меридианы"? Или ещё что вышло с тех пор, как меня перебросили на Герт, он же Ирнис, он же "объект Каскад"?

Впрочем, снабжение – не моя головная боль, на то у Отдела специальные люди имеются. Которые везде без мыла, а маму родную, если надо, загонят по спекулятивной цене. Моё дело – схему проработать и осуществить, да так, чтобы комар носа не подточил. Точнее, миллион носов. Всего-то-навсего.

***

Рано утром всех снова будит динамик:

– Пассажирам пристегнуть ремни и приготовиться к невесомости.

В этот раз пассажиры не дурят. Пристегиваются крепко, чтобы о пол рожей не шваркнуться. Законы физики – они как понятия, их нарушать себе дороже выйдет.

Свесив с койки руку, Ратай прислушивается к ощущениям. Вот оно, началось. Конечность становится всё легче, пока наконец совсем не лишается веса. Рука парит в воздухе параллельно телу, причём безо всяких усилий. Как такое получается? Что это вообще за невесомость такая? Ратай не знает ответов, но знает одно – умрёт, но разберётся. Пытливый у него ум, улицей почти не испорченный. Что и заметила хитрая машина, подправив графу "распределение" и дав парню новый шанс.

Каюта несколько раз дёргается. Рывками приливает сила тяжести, идущая почему-то к потолку. Затем глухой стук и тишина. Нет больше мерного гула, не доносится вообще никаких звуков. И вес, зараза, опять куда-то пропал.

– Пацаны, чё делать будем? – раздаётся неуверенный голос. – Отстёгиваемся или чё?

– Не надо отстёгиваться, – произносит Ратай твёрдо. – Лежим, ждём. Они придут.

В нём внезапно прорезалась смелость. Каким-то шестым чувством он понял, что улица кончилась и ждёт его теперь совсем другая судьба. А те, что ещё вчера в подворотнях масть держал, лежат и не отсвечивают, внимая бывшему "ботану". Потому что тоже чуют, что пути назад не будет.

Створки распахиваются, внутрь заходят уже знакомые вертухаи.

– Ну что, босота, обуваемся? – ставят на пол какой-то ящик.

А они и правда босые. В распредцентре тапки картонные выдали, так те уже давно в дырах. Поэтому обувь не помешает, только вот…

– Начальник, а на кой нам лопари? Мы же с коек встать не можем, чтобы в потолок харей не врубиться.

– Тонкое наблюдение, молодец, – глумится начальник. – На твоём примере всё и объясним. Отстёгивайся. Да не бойся, я помогу!

Расстегнув ремни, шкет неловко спускается на пол. Берёт из ящика странные, с металлическим отливом ботинки, обувается.

– Пальцем сюда ткни, – показывает вертухай на узкую, проходящую по заднику, полоску.