Трудно быть «дьяволом»

– Этого тоже вычёркиваем, – нахмурился Гарна. – И кто остаётся? Я да горничная. Ещё садовник, который в домике для прислуги живёт и за пределы виллы почти не выходит, ибо немой и вообще – слегка того.

– Значит, работаем горничную, – подытожил Гебар.

Отработали. И снова – тупик! Ильхорская беженка, ещё из довоенных. Живёт одна, ни мужа, ни детей. Все подруги – из агентства по трудоустройству, поставляющего прислугу для богатых домов. Раз в неделю наведывается в офис, отдавая проценты с полученной в конверте зарплаты начальству. Налогов не платит, да и как их заплатишь, если после вообще с гулькин хрен останется?

– Бред какой-то, – разозлился Гебар. – Они что, телепаты?

– Были бы телепаты – не стали бы на объекте за закрытыми, чтобы никто не подслушал, дверьми встречаться. А они встречаются, и регулярно.

– Ладно. Тогда кого мы упустили? Что это за невидимка тут завёлся, что у нас под носом незамеченным орудует?

А ведь и правда – невидимка. Такой, что вроде есть, а вроде и нет. На которого не подумаешь, сколько ни наблюдай. И на роль эту больше всего подходит…

– Горничная, – шарахнул кулаком по столу Гарна.

– С ума сошёл, – отмахнулся Гебар. – Там же – обнять и плакать!

– Ты бабку свою помнишь? Ту, что на фронте размотал? На неё ведь тоже думать никто не хотел. А ты подумал!

– Скажешь тоже. Там – нищенка, босая да безумная. Актёрская игра, фактура! А здесь что? Да ничего!

– Вот именно, что ничего! – горячился кригскоммандер. – Совсем ничего, вообще! Ни рыба ни мясо, ни красивая, ни страхолюдина. Очи долу потупила и по углам тряпкой шурует. Глазу зацепиться не за что, мы ж про неё забываем постоянно, даже сейчас проверяем последней! Вот и получается, что она идеальный кандидат. А зарплату, между прочим, каждую неделю получает и в аккурат на следующий день после сигнала! Ты скажи мне, твои, когда её отрабатывали, точно ничего не заметили?

– Может, и заметили… – замялся Гебар. – Я им поручение дал понаблюдать за хозяйским кабинетом, когда она приходит. И не вышло, потому что он окна зашторил! Но тут и другое объяснение есть – "майор" всегда с ней встречается после полудня, когда ему в кабинет лупит солнце. Так что, сам понимаешь – не факт.

– Может, и не факт, – продолжал настаивать кригскоммандер. – Если по отдельности смотреть. А если всё вместе взять – и внешность, и повадки, и то, что она с хозяином один на один лясы точит, то получается подозрительно. Так?

– Допустим, что так, – задумался полицейский. – Хотя повадки я объяснить могу. Ты сам подумай, каково ей в Империи пришлось. Местные ильхорцы – народ совершенно бесправный. На родине – ни жизни, ни работы, особенно для одинокой тётки. И тут тоже не сахар – все пользуют как могут, ещё и злость за войну срывают. А то, что так выглядит – так она же уборщица, а не актриса! И если будет расфуфыренной шастать по улицам, то сам понимаешь, чем всё закончиться может. А в полицию она разве пойдёт? Когда там такие, как я, с её народом воевавшие, сидят? Так что нет, не согласен я насчёт повадок. Ты бы, если такого хлебнул, тоже бы глаз от пола не поднимал и книксены делал. Забитая она, зашуганная, и нет тут ничего подозрительного.

– Всё равно, надо её до конца отработать. Заставить раскрыться надо! Только как – ума не приложу. На прослушку кабинет не поставишь и дыру в стене не просверлишь, ведь что у них в доме за аппаратура может стоять, мы не знаем. И аппаратура эта, если что – враз меня срисует. В агентство тоже не сунешься, если их это территория. И получается замкнутый круг.

– Тогда силовой вариант, – предложил Гебар. – Как с тем дедом, что тебе место уступил. А что, подкараулим её в подворотне, да сумочку и вырвем. И если прав ты, то найдём мы в её кошельке инопланетное, зашифрованное послание.

– А дальше – знаешь, что будет? – усмехнулся Гарна. – Они на уши встанут и начнут копать, пока во всём не разберутся. Это во-первых. А во-вторых – кто тебе сказал, что она вообще что-то записывает, а, скажем, не запоминает? Но даже если и найдешь ты у неё шифровку, где гарантии, что её без спецтехники не то, что дешифровать – опознать можно? А если она на вид – как открытка, а если вообще – на банкноты нанесена? Тоньше надо, без грубой силы. Но так, чтобы с гарантией, чтобы никаких больше вопросов.

– Есть у меня идея, – щёлкнул пальцами Гебар. – Знаю я, как можно её пощупать, не вступая в тесный контакт. Хороший метод, рабочий, коллеги на фронте так казачка засланного тряханули. Но тут аппаратура потребуется, и недешёвая. Ты ещё богатый или мне квартиру продавать? Подкинешь казённых деньжат на богоугодное дело?

***

– Ух, ни черта себе, – возмутился наблюдатель, принимая тяжёлую сумку. – Как я это на крышу попру?

– Каком кверху. И желательно аккуратно, там оптика чувствительная!

Поворчав, наблюдатель смирился. А ещё бы не смириться, когда такие деньги платят.

– Всем всё ясно? – обратился к остальной группе Гарна. – Вопросы есть?

Вопросов не было.

– Работаем по часам, – напомнил Гебар. – Чтоб секунда в секунду. Рациями не пользоваться, они – на крайний случай. По машинам!