Трудно быть «дьяволом»

В вагоне стало тихо. Гвардеец скрестил на груди руки и изучающе посмотрел на флаг−лейтенанта. Усмехнулся, сделал приглашающий жест. Присаживайся, дескать, разговор будет долгим. Похолодевший от нехорошего предчувствия Гарна опустился на краешек стула…

…приказ с кодом "Красный–1" пришёл по защищённому каналу глубокой ночью. "Красный–1" – это значит, что лётному составу надо построиться не позднее чем через пятнадцать минут для получения боевой задачи. "Красный–1" – это срочный боевой вылет. "Красный–1" – это… "Красный–1"!

В казармах вспыхнул свет, тревожно завыла сирена, поднимая с коек заспанных летунов. Офицеры вскочили, синхронно впечатав в пол босые пятки. Быстро облачившись в форму, рванули к выходу. Рванули как надо, не суетясь и не толкаясь, потому что не салабоны армейские, а Первая ударная авиагруппа. Первая, и пока что – единственная, которую Империя бережёт как зеницу ока.

Выбежали на плац, построились шеренгами. Получили карты с координатами цели. Привычно разбились на экипажи и рысью помчались через лётное поле к "птичкам", где уже ждали продравшие глаза техники.

Подбежали к хищным корпусам, споро вскарабкались по лесенкам в люки. Бортинженеры задержались внизу, придирчиво вчитываясь в журналы.

– Что с вибрациями в левом моторе? Исправили?

– Так точно. У поршня кольцо износилось, поменяли.

– Техобслуживание как следует провели? Предполётную?

– Обижаете.

– Смотри у меня. Ещё что зашумит – на винт намотаю!

Осмотрели напоследок фюзеляжи, подёргали, проверяя, крепления. Кивнули, расписались, исчезли в люках.

Зашумели, завертелись пропеллеры, рубя лопастями разреженный воздух. Тронувшись с места, ракетоносцы неспешно выкатились на взлётку. Надев кислородные маски и проверив системы, лётчики подняли колпачки над взлётными тумблерами. Получив разрешение, отпустили тормоза и толкнули вперёд рукоятки, одновременно щёлкая красными переключателями.

Под крыльями взревели ракетные ускорители. Дохнули огнём, толкнули так, что в кресла вдавила перегрузка. Распластав длинные крылья, тяжёлые машины оторвались от земли. Оторвались с трудом, несмотря на ускорители. В этот раз отчего-то спаренные.

Взвыли моторы. Засвистели турбины, нагнетая в компрессоры разреженный воздух. Отработанные бустеры ухнули вниз, тяжело раскатившись по земле. Осторожно развернувшись, звено легло на курс, отрапортовав "вниз" об успешном старте.

Тикают в рубках хронометры, отсчитывая время до выхода на цель. Бортинженеры отслеживают давление и обороты, вслушиваясь в ровный гул двигателей. Штурманы прильнули к астрономическим компасам, вычисляя и отмечая на карте пройденный маршрут. Засуха, конечно, вещь препоганая, но обнаружился и в ней неожиданный плюс, а именно: отсутствие облачности. Вон они, звёзды, бери да сверяйся. А были бы тучи – поди разберись, куда тебя занесло.

Впереди замаячили горные хребты, внизу поплыли безлюдные ильхорские просторы.

– Получасовая готовность. Штурманам – проверить системы наведения, – раздался в шлемофонах голос командира.

Обогнув горы, ракетоносцы вышли на финишную прямую. Прямо по курсу лежало ущелье с базой Конклава, скрытое за высоким хребтом. Перелететь его не выйдет – на такой высоте заглохнут моторы. Огибать долго, а враг начеку и вполне может засечь приближающийся "меч Империи". Он ведь, враг, на то и рассчитывал, соорудив здесь базу. Но не всё учли кардиналы, есть у Радана в запасе один сюрприз.

– Начинаю отсчёт. Три. Два. Один. Рвём!

Под крыльями вспыхнули дополнительные ускорители, на грудь снова навалилась тяжесть. Лётчики потянули на себя штурвалы, стрелка высотомера поползла вправо. Чихнули, заглохнув, двигатели. Под самым днищем пронеслись верхушки гор, внизу раскинулось широкое ущелье. Теперь – атака в упор, без традиционного преимущества в дальности.

Бомбардировщики нырнули вниз, с воем планируя на цель. Пилоты завели заглохшие двигатели, готовясь к выходу из пике. Штурманы припали к ракетным прицелам, положив пальцы на гашетки. В последний момент замечая, что внизу происходит что-то странное.

Стены и крыши казарм распались лепестками, обнажая хищные стволы зениток. В предрассветное небо ударили лучи прожекторов, ослепляя и дезориентируя. Жертва оказалась не жертвой. Оказалась – готовым к прыжку хищником!

– Твою мать… – только успел сказать командир. А больше ничего не успел, потому что по нему открыли огонь из всех орудий. И по другим – открыли! Небо вспухло облачками, по фюзеляжам хлестнула шрапнель. По обшивке застучали крупнокалиберные пули, усиленные встречным движением. Повиснув на ремнях, убитый командир уткнулся лицом в штурвал. На пробитое стекло кабины брызнуло красным.

Один из "Соколов" сорвался в штопор. Врезался в землю, распахав грунт и застыв грудой искорёженного металла. Секунды спустя разломился от попадания снаряда второй. За нем третий. И четвёртый!

Три ракетоносца успели перед гибелью дать залп. Земля вскипела взрывами, в небо взметнулись языки пламени. Пару секунд казалось, что ошеломлённый противник даст уйти остаткам авиагруппы. Но противник – не дал. Введя в бой резервные расчёты.