Трудно быть папой, или Веселые будни семьи Борджиа

Альфонсо посчитал свой долг по примирению братьев выполненным и успокоился. И совершенно зря. Обиженный Джулио, немного оклемавшись, вступил в заговор совместно с братом Ферранте, который считал, что на месте герцога он сам смотрелся бы куда уместнее и достойнее, чем Альфонсо. Хозяйке на заметку: если уж вам так уперлось устраивать заговор, убедитесь, что у вас и ваших соучастников одни и те же цели. А то Ферранте хотел убить Альфонсо и захапать его трон, Джулио хотел отомстить Ипполито – кто в лес, кто по дрова! Лебедь, рак и щука недоделанные. В результате заговор раскрыли (не без активного участия Ипполито), рядовых участников казнили особо жестокими и зрелищными способами, как это любили в Ферраре, а Джулио и Ферранте смертную казнь заменили пожизненным заключением. Ферранте умер в тюрьме больше, чем через 30 лет, а Джулио отсидел 53 года и был выпущен на свободу внуком Альфонсо, тоже герцогом. Лошадиное, видать, здоровье было у того Джулио, раз, даже будучи инвалидом по зрению, в тюрьме больше полувека продержался. Жаль только, что вся жизнь под откос.

Может, вам интересно узнать, что случилось с Ипполито? А он умер – значительно позже описываемых событий, но значительно раньше Ферранте, не говоря уже о Джулио. Говорят, неудачно поел креветок. Я было подумала, что ему кто-то в креветки от души чего-то сыпанул, но, кажется, нет. Подавился или просто креветки сомнительной свежести попались. Действительно, сам виноват.

Мораль: приобретайте креветки и прочие дары моря только в проверенных местах. Хотя, если вы характером и моральными принципами сильно напоминаете кардинала Ипполито, продолжайте брать где попало. Вам можно. А с произведениями искусства поаккуратнее, с их собирателями тоже. Не все любители искусства одинаково полезны, простите за банальность. Вдруг нарветесь на такого, который уважает людей, только если они сделаны из мрамора или масляными красками по холсту написаны.

Лукреция и ее тихие семейные радости, или «Папа, братья, я – святейшая семья!»

И вот в семью с такими привычками и такими трогательными родственными отношениями вошла молодая и красивая Лукреция Борджиа. Ужас же, правда? Так это для нас ужас. А для Лукреции так, пара незначительных пустяков. К тому моменту, о котором мы ведем речь, она уже была психологически тренирована и закалена так, как мы и представить себе не можем. Тогда не принято было копаться в отношениях с родственниками и искать там корень своих психологических проблем. Какие психологические проблемы! Тогда живым остался – уже успех. Живым и здоровым – дважды успех. Живым, здоровым, при деньгах, владениях, почете и уважении окружающих – да это космос просто! А что вокруг тебя реки крови и горы трупов, что ты теряешь своих любимых людей благодаря другим твоим любимым людям, что родственники не стесняются ломать тебе жизнь ради своих шкурных интересов – так это фигня, у всех так. Еще надо посмотреть, кто кому первый что сломает. Лукреция жила и воспитывалась в таком окружении, что остаться нежной фиалкой и невинной ромашкой полевой у нее не было никаких шансов.

Ведь кто у Лукреции папа? Папа у нее папа римский и по совместительству глава испанского мафиозного клана, то есть чувак по определению жесткий. Мама – в прошлом жрица продажной любви, а потом крутая бизнесвумен. Тоже, знаете, мягкости характера такие занятия не предполагают. Старшие братья – известные всей Италии бандиты… то есть я хочу сказать, гонфалоньеры церкви и полководцы, герцоги, а один так без пяти минут государь, как многие думали. И убийцы, конечно, как без этого. Словом, вся семейка – люди малосентиментальные, жесткие и аморальные. И с этими людьми Лукрецию связывали близкие душевные отношения. Вот скажите, могла бы девочка-ромашка таких родственников любить и прощать им все их художества? Не могла бы. А Лукреция любила и прощала.

Как я уже говорила, Лукреция и сама была достойным представителем семьи Борджиа. Даже если отбросить бездоказательные слухи о ее любовной связи с отцом и братьями Хуаном и Чезаре, надо сказать, что жизнь она вела отнюдь не монашескую и не совсем праведную. Во время брака с Джованни Сфорца, скорее всего, она позволяла себе связи на стороне – вспомним того же Перотто, царство ему небесное. Очень возможно, что Лукреция стала матерью внебрачного ребенка – того самого Джованни, который «дитя Рима».

Развод с Джованни Сфорца Лукреция восприняла спокойно и с большой долей пофигизма: мол, папа плохого не посоветует. Развод так развод. Ну его, этого Джованни. Тем более она никогда его особенно не любила, максимум – уважительно относилась. И с такой же покорностью восприняла необходимость заключения нового брака – с Альфонсо Арагонским, герцогом Бишельи, внебрачным сыном отрекшегося короля Неаполя Альфонсо II и племянником актуального на тот момент короля Федериго. Там получилась совсем другая история, и участь второго мужа Лукреции, как было упомянуто в предыдущих главах, постигла незавидная.