Трудно быть папой, или Веселые будни семьи Борджиа

Но это все в прошлом. Как мы уже знаем из предыдущих глав, Лукреция осушила слезы и сочеталась браком с наследником герцогства Феррара, тоже по имени Альфонсо. Считается, что брак этот был очень удачным и между супругами царили любовь и уважение. Так-то оно вроде и так, но вообще-то семейная жизнь Альфонсо и Лукреции складывалась по-разному. Неровно, прямо скажем, складывалась. А удачным или не очень удачным был брак, зависело от того, с какой стороны посмотреть.

Лукреция по своим личным качествам оказалась вполне достойной того, чтобы стать женой наследника Феррарского герцогства, а потом и герцогиней. Несмотря на все шпильки Изабеллы д’Эсте, которая претендовала на титул первой дамы не только Мантуи, где она жила после замужества, но и родной Феррары, ее невестка в номинации «Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее», похоже, победила без особых усилий. А своей любезностью и разумностью завоевала сердца феррарского населения, хорошим отношением не избалованного.

Альфонсо д’Эсте был мужчина достаточно суровый и деятельный. Вот представьте: ваш муж увлечен техникой и военным делом. И все время на работе. А вы, например, не на работе и вообще принцесса Ренессанса. Чем вы займетесь? Что говорите? Каким-нибудь полезным делом? Волонтерством? Работу себе по душе найдете? Ну, знаете, какая-то ненастоящая вы принцесса Ренессанса. Вот Лукреция, хотя волонтерство и благотворительность ей тоже не были чужды, начала активно тусить с местной гламурной богемой. Тем более что количество представителей богемы, как мы уже знаем, превышало все допустимые нормы – туси не хочу. Есть с кем общаться и развлекаться к своему полному удовольствию.

Ввел Лукрецию в местную тусовку представитель феррарской знати и поэт Эрколе Строцци. Он же и познакомил ее с очаровательным кавалером, венецианцем по происхождению, Пьетро Бембо. А муж на работе. А Бембо, наоборот, не на работе, всегда готов к общению и открыт для диалога. А Лукреции двадцать один год и скучно. В общем, завязалась переписка, где жена наследника герцогства представала в образе Прекрасной Дамы, а ее новый знакомый – в образе тоскующего верного рыцаря, всегда готового к подвигу. И вроде бы ничего страшного, куртуазная влюбленность при этом жутко культурном дворе даже приветствовалась как свидетельство тонкого вкуса. Но злые языки – они молчать не стали. Они живо натрепали по всем углам, что Пьетро Бембо распеванием серенад и кропанием стишков не ограничивался и что его контакты с супругой наследника были невероятно тесными. Куда теснее, чем желал бы Альфонсо, у которого общих с Лукрецией детей пока не было, и присутствие какого-то там, прости, Господи, куртуазного воздыхателя в семейной спальне ему было нафиг не надо. Он бы, честно говоря, в этом деле без помощников предпочел обойтись.

Тем не менее все было шито-крыто, и Лукреция продолжала приятно проводить время в хорошей компании.

А потом умер папа Александр VI. Говорят, эту печальную новость невестке принес все тот же многократно упомянутый Ипполито д’Эсте. Он вообще старался не выпадать из окружения Лукреции, потому что стремился снискать благосклонность ее придворной дамы Анджелы Борджиа, из-за которой впоследствии произошел его прискорбный конфликт с Джулио. Вот и подсуетился.

Несмотря на то что папа при жизни довольно бесцеремонно обращался с ее судьбой и не всегда считался с ее чувствами, Лукреция при известии о его кончине рыдала безостановочно. К отцу и братьям она была искренне привязана, в общем-то разделяя их ценности и с пониманием относясь к применяемым ими методам. И вроде бы убиваться по любимому родителю – вполне естественное дело. А вот свекру и мужу Лукреции так не показалось. Ишь, воет белугой, даже как-то неприлично. Будто любовника оплакивает, думали они, вспомнив о слухах, циркулировавших уже давно, но благоразумно ими забытых, когда надо было умилостивить папу и отвести удар от своего герцогства. А теперь вот что-то вспомнилось, когда папа умер и брак с Лукрецией особой ценности не представляет. Хватит рыдать, соберись, не беси родственников!

Вот так вот, по второму мужу плакать было нельзя, теперь по отцу плакать нельзя. Ходи в каске и все время улыбайся. Держи лицо, так сказать. Утешал Лукрецию только Пьетро Бембо, Эрколе и Альфонсо смотрели на выражение ее горя с кислыми и раздраженными лицами.

В принципе, теперь, когда со смертью папы могущество семьи Борджиа посыпалось, Эрколе мог бы задуматься о разводе своего сына и о его новом браке – с женщиной более приличного происхождения. Даже французский король советовал: да гони ты ее веником, на черта тебе такое счастье? Вон, Джованни Сфорца ее верни обратно, пусть он и выкручивается. Основание для развода там было так себе, доказательства на коленке сляпаны. Заодно и поржем, глядя на рожу Джованни, когда у него на пороге бывшая возникнет с чемоданами – дочка своего папы, сестра своего братца…