Трудно быть папой, или Веселые будни семьи Борджиа

Делать нечего, требуемую сумму граф заплатил. А предприимчивый сотрудник, пока проситель отвернулся, вписал в документ слова не «первой степени родства», а «четвертой степени родства», чтобы не раздражать лишний раз папу. Папа мельком глянул, сказал: «В четвертой – это нормально!» И диспенсацию выписал. Сотрудник канцелярии в уже подписанной папой бумаге филигранно подчистил слово «четвертая», исправив на «первую» – вуаля! Довольный проситель рассыпался в благодарностях, сотрудник взял деньги, провел по бухгалтерии где-то четвертую часть, остальное занес наверх начальству – все честь по чести. Ну, не по чести, конечно, а по внутренней негласной инструкции. И, потирая руки, стал ждать, когда ему отстегнут положенный процент. Потому что как раз подходил срок платежа по ипотеке, взятой на приобретение палаццо с видом на собор Святого Петра.

И тут что-то пошло не так. То ли сотруднику канцелярии заплатили процент с официально проведенной по бухгалтерии суммы, а не со всей уплаченной (то есть банально кинули), и он решил слупить еще денег с Арманьяка, а тот, возмущенный, устроил скандал, предъявив документ и квитанцию об оплате. То ли сам Арманьяк, вооруженный, как ему казалось, подлинным прощением римского папы, прибыл в Рим, чтобы просить папу посодействовать его, Арманьяка, примирению с французским королем. А только папа заявил, что ничего такого он не подписывал и подписывать не мог, это наглая подделка. Подать сюда Ляпкина-Тяпкина, то есть начальника канцелярии! Пусть объяснит, что в его ведомстве происходит, каким образом на руках у гражданина Арманьяка оказалось поддельное разрешение и квитанция об оплате от канцелярии.

Пришел начальник канцелярии. Я, говорит, просто диву даюсь, какие, оказывается, непорядочные сотрудники у нас еще встречаются, несмотря на все кадровые перестановки, которые я, не щадя себя, осуществляю во славу Божию и для удобства посетителей. Плохо мы еще воспитываем нашу молодежь, плохо! Все эти новомодные поветрия, которые развращают молодые души, сбивают с пути духовного и заставляют алкать злата, падать в пучину греха, обманывать вышестоящих, – хватит это терпеть! Вы знаете, я и подумать не мог, что у меня под носом такое творится. Потому что сам я кристально честный, набожный человек. Мне и в голову не могла прийти такая мерзость. Я всегда верю в самое лучшее в человеке, всегда стою горой за своих сотрудников и прямо в клочья разрываюсь, чтобы угодить нашим посетителям, а тут такое! Дайте сюда вашу бумажку, гражданин Арманьяк, она недействительна. Поздравляю, теперь вы снова отлученный от церкви, всеми презираемый изгой, тьфу на вас. Деньги? Какие деньги? А, ваши деньги… Где же я их возьму? Вот с этого негодяя, моего подчиненного, и спрашивайте. Но, знаете, на него надеяться я вам не советую: он наверняка все ваше бабло на куртизанок профукал. Вы не волнуйтесь, мы его очень сурово накажем. Мы его в тюрьму посадим. Месяца на два. И устрицы на ужин в камеру будем подавать не каждый день, а только через день! В остальное время пусть фуа-гра с икрой жрет – так его! И уволим с поста к чертовой матери – отправим в казначейство работать. То-то он у нас запоет! Нет у нас сострадания к коррупционерам проклятым!

Звали начальника канцелярии Родриго Борджиа, в дальнейшем известный широкому кругу католиков и не только католиков как папа римский Александр VI. И его крепкая, дружная семья тоже всем известна. Хороший человек был. Набожный и честный, главное. Греха, как чумы, избегал.

А Арманьяку пришлось долго каяться и жениться на другой женщине, не родственнице. Французский парламент осудил его за инцест и неповиновение законной королевской власти и приговорил к изгнанию с конфискацией владений. После смерти короля Карла владения ему вернули, но отношения с новым королем, Людовиком XI, почти всю дорогу оставались сложными, полными захватывающих драм и военных действий. Кончилось все это убийством Арманьяка в ходе резни в Лектуре – крепости, которую граф был вынужден сдать королевским войскам. О сюжет! Но если обыватель, вроде меня, не историк, вдруг вспомнит имя Жана д’Арманьяка, то не в связи с его феодальными терками с королями, а скорее в связи с его беготней по инстанциям в надежде узаконить предосудительную любовную связь с собственной сестрой. Ну, или это мне так кажется – из-за любви к историческим сплетням.

Вся извелась в попытках придумать мораль. «Не давайте и не берите взятки»? Так это не мораль, это нормы Уголовного кодекса. «Не женитесь на близких родственницах»? Так это Семейный кодекс. В общем, соблюдайте предписания, изложенные в этих двух документах, и будет вам счастье. Может быть. Когда-нибудь. По большому блату.

Родриго выходит на большую сцену