Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

— Как же она сумела подлить его в стакан, если при этом присутствовали еще два человека?

— Ну, во-первых, они не следили за ней. Мистер Крейл писал — он смотрел попеременно то на холст, то на натуру. А мисс Грир позировала ему, сидя спиной к миссис Крейл, и смотрела поверх плеча мистера Крейла.

Пуаро понимающе кивнул.

— Никто не смотрел на миссис Крейл, а яд, как оказалось, был у нее в маленьком аптечном пузырьке. Мы нашли этот пузырек уже раздавленным — на дорожке, ведущей к дому.

— У вас, я смотрю, на все есть ответ, — пробормотал Пуаро.

— А как же, мосье Пуаро! Не хочу выглядеть предвзятым, но напоминаю, что миссис Крейл угрожала мужу — что разделается с ним, и она же выкрала яд из лаборатории. Пустой флакон был найден у нее в комнате, а на нем отпечатки только ее пальцев. Она налила ему пиво, кстати, вам не кажется это странным, если учесть, что только перед этим они поругались и не разговаривали друг с другом…

— Очень любопытно. Я на это обратил внимание.

— Да. Тоже доказательство в некотором роде. Почему это она вдруг проявила такую заботу? Он жалуется на странный привкус — а кониум и в самом деле имеет неприятный привкус. Она находит его мертвым и просит гувернантку самой позвонить в полицию. Почему? Для того чтобы вытереть бутылку и стакан, а потом прижать к ним его пальцы. И после этого она рассказывает, что он раскаялся и покончил с собой. Она что, всех дураками считает?

— Да, прямо скажем, уж слишком незатейливо…

— Если хотите знать мое мнение, то она даже не взяла на себя труд как следует поразмыслить. Ненависть и ревность уж чересчур затмили ей разум. Думала только о том, как бы с ним расправиться. А потом, когда все было кончено, когда она увидела, что наделала, вдруг опомнилась, поняла, что совершила убийство, за которое ей грозит смертная казнь. И в полном отчаянии схватилась за первую пришедшую ей в голову мысль — сказала, что он покончил с собой.

— Что ж, все, что вы говорите, кажется довольно убедительным, — заметил Пуаро. — Она могла мыслить именно так.

— Это убийство можно было квалифицировать и как преднамеренное убийство, и как неумышленное, — сказал Хейл. — Непохоже, что она все тщательно спланировала. Думаю, что она убила его в состоянии аффекта.

— Как знать… — пробормотал Пуаро.

Хейл посмотрел на него с любопытством.

— Удалось ли мне убедить вас, мосье Пуаро, — спросил он, — что в этом деле все предельно ясно?

— Почти. Но не совсем. Есть два-три обстоятельства…

— У вас есть другие версии, более убедительные?

— Чем были заняты в то утро все прочие действующие лица? — спросил Пуаро.

— Смею вас уверить, мы тщательно их всех проверили. Всех до единого. Алиби не было ни у кого. Но, когда смерть наступает в результате отравления, полагаться на алиби нельзя. Ведь убийца, например, может дать своей жертве заранее облатку с ядом, наказав выпить на следующий день перед ленчем? Дескать, помогает от желудка. А за это время можно оказаться в другом конце Англии.

— Но вы считаете, что в данном случае такого произойти не могло?

— Мистер Крейл не говорил, что у него что-то болит. Да и вообще на это непохоже. Мистер Мередит Блейк, правда, любил рекомендовать снадобья собственного приготовления, но не думаю, что мистер Крейл их принимал. А если бы он и решился, то наверняка оповестил бы об этом — в шутку — всех домашних. Ну и потом, зачем бы мистеру Мередиту Блейку понадобилось убивать мистера Крейла? Все свидетели показали, что они были в очень хороших отношениях. Впрочем, остальные тоже. Мистер Филип Блейк был самым близким другом покойного. Мисс Грир была в него влюблена. Мисс Уильямс, я полагаю, его осуждала, но это еще не повод, чтоб подлить в пиво яд. Маленькая мисс Уоррен часто с ним цапалась — издержки переходного возраста, — но в общем, по-моему, они друг другу очень симпатизировали. В доме к ней относились с особым участием. Вы наверное, знаете почему. Когда она была еще совсем ребенком, ее покалечили, миссис Крейл в приступе ярости нанесла ей увечье. Что еще раз свидетельствует о том, что она не умела держать себя в руках. Настолько потерять голову, чтобы так запулить пресс-папье в ребенка!

— Это также доказывает, — задумчиво сказал Пуаро, — что Анджела Уоррен имела основание затаить обиду на Кэролайн Крейл.