Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

— Я хочу наведаться к этим пятерым и услышать от каждого из них их собственную версию случившегося.

Старший полицейский офицер Хейл тяжело вздохнул.

— Вы сошли с ума! — сказал он. — Их версии никогда не совпадут. Неужто вы не понимаете, что в природе не существует свидетелей, способных воспринять одинаково те или иные события. Да еще когда прошло столько лет! Ведь память действует избирательно. Так что готовьтесь. Вы услышите пять версий пяти различных убийств.

— На это я и рассчитываю, — ответил Пуаро. — Это будет очень познавательно.

Глава 6

Первый поросенок пошел на базар…

Филип Блейк полностью соответствовал описанию Монтегю Деплича. Преуспевающий, общительный, явно себе на уме. Слегка располневший.

Эркюль Пуаро попросил принять его в половине седьмого вечера в субботу. Филип Блейк только что закончил партию в гольф и торжествовал победу, выиграв у противника пять фунтов. Так что он был настроен дружелюбно и был не прочь поболтать.

Эркюль Пуаро представился и объяснил, что ему нужно. На этот раз он не спешил объяснять истинную причину своего прихода. Речь шла, как он дал понять Блейку, о серии книг, посвященных знаменитым преступлениям.

— Господи, — нахмурился Филип Блейк, — кому это может быть нужно?

Эркюль Пуаро пожал плечами. Сегодня он всячески старался изображать из себя иностранца. Пусть к нему относятся свысока, но пусть и будут снисходительны.

— Публика любит такое чтение, — пробормотал он.

— Дикари, — отозвался Филип Блейк. Но сказано это было благодушно — без брезгливости и отвращения, которые проявил бы более щепетильный человек.

— Такова человеческая натура, — заметил, пожав плечами, Эркюль Пуаро. — Мы с вами, мистер Блейк, знаем жизнь, а потому не испытываем иллюзий насчет наших соплеменников. Большинство из них люди неплохие, но со своими слабостями.

— Я лично давно расстался с иллюзиями, — признался Блейк.

— Зато, говорят, вы рассказываете занимательные истории.

— А! — блеснул глазами Блейк. — Кстати, слышали эту?

Пуаро рассмеялся именно там, где следовало. История была не поучительной, но забавной.

Филип Блейк откинулся на спинку кресла, усевшись поудобнее, глаза его щурились от удовольствия.

Эркюлю Пуаро вдруг пришло в голову, что он выглядит как довольный жизнью поросенок. Первый поросенок пошел на базар…

Что представляет собой этот человек, Филип Блейк? Забот у него, по-видимому, особых нет. Преуспевает, доволен собой. Никаких укоров, угрызений совести, навязчивых воспоминаний о прошлом. Да, откормленный поросенок, который пошел на базар и накупил много товара…

А когда-то в молодости Филип Блейк, наверное, был совсем другим. Вероятно, даже красивым. Глаза, правда, могли бы быть чуть побольше и пошире расставлены — но в остальном вполне привлекательный молодой человек. Сколько ему сейчас? На вид где-то между пятьюдесятью и шестьюдесятью. Значит, на момент смерти Крейла ему было где-то под сорок. В ту пору он был, наверное, не так самодоволен, не занимал такое положение… получал от жизни не так много…

Не зная, с чего начать, Пуаро пробормотал:

— Вы, разумеется, понимаете мою ситуацию?

— Представьте себе, ни черта не понимаю. — Маклер выпрямился, взгляд его снова стал внимательным. — Чем я могу вам помочь? Вы ведь не писатель?

— Ни в коем случае. Я сыщик. — Столь сдержанный ответ был вовсе не в стиле Эркюля Пуаро.

— Ну конечно! Кто же не знает знаменитого Эркюля Пуаро!

Но в тоне его звучала насмешка. Филип Блейк был слишком истым англичанином, чтобы всерьез относиться к амбициям всяких иностранцев.

Своим приятелям он бы сказал:

— Экая продувная бестия! Может, женщинам он и сможет заморочить голову, но со мной подобные фокусы не пройдут!

И хотя Эркюль Пуаро был готов к столь ироничному восприятию собственной персоны, он вдруг ощутил гнев и обиду.

Самодовольный сноб, деляга! Его не удивило появление самого Эркюля Пуаро! Неслыханно!

— Я искренне польщен, — отнюдь не искренне сказал Пуаро, — что вы так хорошо меня знаете. Мои успехи, позвольте заметить, стали возможны главным образом благодаря психологии. Главное «почему?» — вот ключ к поведению человека. Сегодня, мистер Блейк, мир интересует именно психологический аспект совершенного преступления. Это раньше всех занимал, так сказать, романтический фактор. Громкие преступления обсуждались только под одним углом зрения — кто кого любил, кто кому изменил и прочее. В наши дни принято копать глубже. Люди с интересом читают о том, что доктор Криппен[104] убил свою жену, потому что она была крупной, рослой женщиной, а он — маленьким и невзрачным и в конце концов у него развился комплекс неполноценности. Они зачитываются об известной преступнице, которая совершила убийство потому, что до трех лет отец не обращал на нее никакого внимания. Нынче публика желает знать, по какой внутренней причине совершено то или иное преступление…

Слегка зевнув, Филип Блейк сказал:

— По-моему, причина большинства преступлений предельно ясна. Обычно это деньги.