Царь с Востока

- Да полно! Видно, что ты доволен - небось, воевода землицы тоже дал немало?

- За то спаси его Господь! - воскликнул старик. - Век помнить буду!

- Стало быть, не император наш, а воевода земли раздаёт? - переглянувшись со спутниками, усмехнулся Игнат, один из двух молодых князей-погодков, сводных братьев Владимира.

Яну тут же поплохело - он понял, что люди эти непростые, коли так вольно о воеводе говорят. Прежде, в Прусском герцогстве, ныне поделенном меж поляками и русскими, никто не смел и о самом захудалом бароне сказать что-либо, умалив его честь при свидетелях.

- Воеводе на то приказ даден, - с неизменной улыбкой покачал головой Романов. - Не смущай народ, Игнат. А ты, Ян, приготовь нам дом для ночлега и горячего...

- Мой дом готов, господин офицер! - с готовностью выпалил староста. - Прошу!

Чтобы не мешать нежданным постояльцам, старики ушли в дом старшего сына, стоявший неподалёку, прислав, впрочем, двух молодых девок для прислуживания, но постояльцы вскоре прогнали их.

- Говорят, не нужно им прислуги, - отчаянно краснея, скороговоркой пролепетали девушки, прыснув со смеху, - разве что ласки нашей! А сами они и воды натаскали, а теперь в котёл с кипящей водой сушеной травы покидали да чашек наставили вокруг! Пахнет вку-усно!

Ян удивлённо приподнял брови, почесав бороду, да махнул рукою, брысь, мол, отсюда! А тут сыновья жёнка принесла пышущий жаром ягодный пирог - угощенье гусарскому полковнику и его ближним офицерам.

- Неси! - буркнул староста, а сам двинулся впереди.

В полутёмных сенях Ян наступил на кошку, принявшуюся было ластиться к хозяину, отчего та, с коротким воплем впилась зубами и когтями в хозяйскую голень, не прикрытую холстиной коротких штанов. Превознемогая боль, он потянулся было к ручке двери, но та вдруг отворилась, осветив сени ярким светом. На пороге возникла фигура одного из гусар - с пистолем в опущенной руке. Он насмешливо оглядел оторопевшую женщину с пирогом в руках и старосту, чьё лицо было ещё полно страдальческих эмоций.

- Гляньте, кто пожаловал! - рассмеялся он, пистолем приглашая женщину в залитое светом помещение. - За такое угощение спасибо! Как раз к чаю!

Старик же, встретившись взглядами с главным среди гостей - полковником Владимиром, аж вздрогнул, до чего у того был недовольный взгляд. К счастью дверь тут же затворили, и староста оказался один в пустых сенях. Почесав затылок, он поплёлся на двор. Катаринка вышла из дома спустя пару минут, но Ян успел смириться с тем, что она останется там для утех офицеров.

- Ну что там? - буркнул он, не оборачиваясь.

- А ничего, - выдохнув, махнула та рукой. - Сидят, словно сычи вокруг стола да слушают писк какой-то из ящика, будто там мыши возятся.

- Чего мелешь? - удивился староста.

- Да Богом клянусь! - фыркнув, рассмеялась Катарина. - А один словно тот писк записывает, а его поправляют. Затем снова слушают.

- Это же... Как его, - Ян зажмурился, вспоминая нечто. - Младший-то мой, Флориан, на Эзеле видал такое, помоги, Господь, вспомнить... А, радиус! Это изготовлено для общения по небесному своду.

- Как это? - изумилась женщина, встав столбом у изгороди.

- А мне почём знать? У Флориана и спросишь, когда он с Эзеля приедет, а мне до этих вещиц дела нет! - пробормотал староста недовольно.

- Как же, вернётся он, - махнула рукой Катарина. - Только дурень с эзельской службы уйдёт!

- А ну тебя к чертям! - осерчал Ян, обернувшись на прикрытые изнутри оконца собственного дома. - Поди, поставь в печь ещё пирог!

Кашуб и не предполагал, что гости, спрятавшись от чужих взглядов, обсуждают новости, касавшиеся и его народа. Ещё в начале сентября на Эзель из города Шверин тайно прибыл принц Фридрих Мекленбургский, для переговоров с русским императором. Выехав из датского ныне Мекленбурга, Фридрих навсегда порвал со своей родиной - хотя, честно говоря, дома младшему сыну герцога Адольфа Фридриха ничего не светило - ну, разве что прозябание в родовом Шверине. Его более удачливые братья имели больше шансов оказаться на престоле герцогства. Но вот, в один из тёплых августовских вечеров в Шверин прибыл русский посланник с грамотами от императора. Как оказалось, в Москве, как и в Вене, теперь правил именно император, который и предлагал Фридриху поистине императорский подарок - а именно, престол Померании. У Артамона Матвеева, посла московского, было с собою ещё несколько бумаг, среди которых письмо от регентского совета молодого короля Швеции Карла, соглашавшегося на появление в некогда шведской части Померании нового рода взамен угасшей со смертью герцога Богуслава династии Грифитов.

- Делагарди и злата немного взял, - улыбаясь, словно сытый кот да степенно оглаживая бороду, проговорил тогда удобно устроившийся в кресле посланник. - А главное, убрались они вовсе в свои пределы.