Царь с Востока

- И мы не хотим оного, - согласно кинул Русаков. - А вот ваш товарищ Смирнов смотрел на вещи проще. Особенно во хмелю. Кстати, главный советник императора, князь Грауль, согласился с нашим мнением.

После паузы, вызванной ненавидящим взглядом Карпинского, Игнатий, недобро усмехнувшись, продолжил:

- Нет, мы не убивали его. Смирнов действительно отравился, безо всякой посторонней помощи. Вам же не сообщили о том, что вместе с ним преставилось ещё четверо человек, отведавших того же 'аглицкого пития'? То-то же. Уж не знаю, что там было намешано в бутыли, но государевы люди к купцу английскому на двор явились да вы о том уж знаете.

Тяжёлая пауза повисла в переговорной зале, ставшей в сей же миг неуютной для присутствующих. Стены будто давили на плечи. Гость молчал, ожидая слов хозяев.

- Мы должны обсудить твои слова на Совете, - глухо ответил Соколов, стараясь не смотреть Игнатию в глаза. - И не стоит нас пугать! Мы сможем ответить на эти угрозы.

- Вот это верно! Поэтому нужно решить наши вопросы миром, полюбовно, так сказать, - кивнул Игнатий, удовлетворённо улыбнувшись. - Да и вот что... Мои воеводские полномочия заканчиваются через два года. До истечения этого времени я должен получить ваше согласие. Или же не получить его...

- Согласия на что? - придвинув к себе бумагу, предложенную посланником, произнёс Станислав.

- Вашего согласия на номинальное главенство императора в наших отношениях, - спокойным тоном проговорил Русаков, - это самое меньшее из возможных для вас зол, но это необходимо... Вы должны признать сначала его власть, после чего я могу переходить к его предложению.

- Для захвата Ангарска?! - зло бросил Стас, оборвав гостя.

- Это нужно для спокойного объединения земель в недалёком будущем, молодой человек, - нахмурившись, ответил Игнатий, повысив голос. - Или вы будете настаивать, что имеете отношение к Рюрику-соколу, сыну бодричского князя Годслава и Умилы - дочери новгородского старейшины Гостомысла, сына Буривоя? - уже умиротворённо продолжил посланник.

- Допустим, мы признаём власть императора над нами, - в тон собеседнику спокойным голосом проговорил Карпинский, жестом успокаивая вспыхнувшего от гнева Соколова. - Москва становится нам старшим братом. Что дальше?

- Вы признаёте власть императора, - снова повторил главное условие переговорщик, - и получаете в своё управление всю Сибирь к востоку от Енисея и все американские земли с выплатой в казну определённых налогов - золотых, пушных и прочих. В обязанности включается и предоставление вооружения, - понизив голос, говорил Русаков. - Все условия мы обсудим особо, когда вы будете готовы. Как бы то ни было, у вас есть два года для принятия решения.

Русаков степенно допил остывший чай и, поднявшись с места, дал понять собеседникам, что встреча их окончена. Стас предложил проводить гостя до его палат, откуда уже завтрашним утром он отправился к причалам, чтобы убыть в Енисейск. И уже у порога, Русаков вдруг оборотился:

- Едва не забыл. Ваша аномалия... Она не проявлялась с тех пор, как уважаемый профессор Радек побывал у нас в гостях на энергетической станции?

- Нет, - удивлённо выдавил из себя погрузившийся в тяжёлые раздумия Карпинский.

- Вот и славно! - в сей же миг повеселел странный посланник императора. - Надеюсь, она и дальше не потревожит вас. И нас...

Ангарск, начало февраля 1675

Два года ждать не стали, уже в конце зимы Верховный Совет Ангарии решил отправить в Енисейск своих послов. В тот же день ушла в главный град земли енисейской и радиограмма для воеводы Русакова, дабы императорский посланник подготовился к визиту гостей.

Карпинский и Кабаржицкий, вызвавшиеся отправиться в Енисейск, в ночь перед отъездом не спали, до последнего согласовывая с товарищами пункты возможного договора, основные тезисы, разного рода предложения и даже самые бредовые мысли.

Прощание было недолгим. Ранним утром, по темноте, провожающий народ гурьбой вывалился из жарко натопленного клуба близ замёрзших причалов. Там уже начинался зимник - вместо пароходов по замёрзшей реке регулярно курсировали крытые тёплые сани, запряжённые четвёрками оленей.

- Нет уж! - запротестовал Карпинский, увидев подготовленные к поездке до берега розвальни. - Мы с Володей в возке ещё ой как насидимся, дайте уж пройтись пешочком.

- Это можно! - задорно ответил Стас Соколов, рассмеявшись. - Пошли что-ли?

Два десятка провожающих тепло напутствовали двух товарищей, сопроводив их до саней, уже готовых трогаться в путь. Возница крайних саней зажёг фонарь и всем своим видом показывал - мол, чего тут ждать, ехать надо.

- Успехов! - Соколов первым поочерёдно обнял старших друзей, за ним последовали и остальные.