Царь Шуйский

Вон там, в том дворе, я последний раз видел его живым — когда он, еще мальчик, со своей матерью и родней уезжал в Углич, определенный ему уделом, и царь Феодор вышел провожать его, а я как боярин сопровождал царя. Димитрию тогда два года было, маленький мальчик. Не знаю, каким он рос. Одни говорили, что он страдал падучей болезнью и был жесток, другие говорили, что он был светлым ребёнком. Не знаю, как было.

Шуйский молчит, молча смотрит в окно.

ШУЙСКИЙ

(приглушенно)

Не знаю, что там случилось, в Угличе, когда погиб царевич. Царь Борис доверил мне провести расследование, я приехал в Углич, всех, кого смог опросил, но тех, кто был в тот день рядом с царевичем и кто видел, как он погиб, угличане растерзали. Мать его, царица Мария, твердила мне только одно — что ее сына ненаглядного приказал убить Годунов. Понимал ее — она единственного сына потеряла, единственную надежду. Братья ее, Нагие, тоже твердили про убийство.

Шуйский поворачивается к зрителям, но смотрит как бы слегка в сторону от них.

ШУЙСКИЙ

(недоуверенно)

Я не знаю, что там тогда случилось.

Шуйский, смотря прямо, но себе под ноги, не на зрителей, идет к краю сцены

ШУЙСКИЙ

(спокойно, смотря себе под ноги)

Я не знаю, что случилось тогда в Угличе. И никто этого уже не сможет узнать. В докладе царю Феодору я написал, что его брат погиб, упав на свой ножик — ну, вот так случилось. Я знал, что правитель Годунов ждет такой вывод, и поэтому так написал — я не хотел, чтобы он нас с братьями вновь за что-нибудь отправил в ссылку, и помнил, что наш брат Андрей был убит в ссылке — а я хотел, чтобы мы с братьями Дмитрием и Иваном жили.

(неожиданно озабоченно)

Почему же нет вестей от брата Дмитрия?

(еще более озабоченно)

Битва ведь уже должна была состояться и завершиться. Я приказал гонцов из войска пускать в Москву и в Кремль в любое время. И дороги к Москве теперь свободны — после того, как Михаил разбил самозванца, и тот из Тушино сбежал в Калугу.

(после некоторого молчания, задумчиво)

Самозванец…

Шуйский возвращается к окну, стоит у него, смотрит в него.

ШУЙСКИЙ

(задумчиво)

Когда пошли слухи о том, что царевич Димитрий спасся и объявился у ляхов, в Литве, царь Борис вызвал меня. Я уже знал о слухах о спасшемся царевиче, понимал, что он меня вызовет, и был готов к тому, что он может меня приказать заточить или даже казнить. Попрощался с родными, приехал во дворец. Царь Борис был хмур. Он спрашивал меня еще раз про убийство в Угличе, про то, как погиб царевич. Я все рассказал. Я точно знал, что царевич тогда погиб — я видел его мертвым, и хотя он подрос, пока был в Угличе, черты его лица я узнал — уж очень он на отца был похожим. Это был он. Царь Борис отпустил меня, но велел перед народом сказать, что истинный царевич Димитрий умер.

Шуйский начинает медленно ходить по палате.

ШУЙСКИЙ

(смотря на зрителей, но как бы немного в сторону, осторожно)

Я так и сделал — выступил с Лобного места, громко заявил москвичам, что настоящий царевич Димитрий мертв. Я как никто другой знал, что царевич погиб, а тот, кто объявился в Речи Посполитой у ляхов — самозванец. Но ляхи его поддержали, и вокруг него стали собираться и буйные польские паны, только и умеющие, что наводить смуту, либо у себя, либо где-то ещё, и беглецы из Москвы.

(буднично)

А дальше так все завертелось, закрутилось, смутно все стало. Самозванец собрал на ляшские деньги войско и заявил, что он идет отвоевывать отцовский престол. Тьфу!

(лицо Шуйского искажает гримаса)

Безродный самозванец, мелкий слуга, наглый проходимец, ничтожный холоп, Гришка Отрепьев, замахнулся на московский престол!

(задумчиво)

Чего я за свою жизнь только не повидал…

(продолжает рассказ буднично)

Царь Борис неожиданно умер, скоропостижно. Я не жалел о его смерти, он ведь тоже был самозванцем, хотя и организовал свое избрание Земским собором после смерти царя Феодора.

(неожиданно решительно)

Мы, Шуйские, должны были править после царя Феодора! Или уж князь Мстиславский, ближайший кровный родственник царей Иоанна и Феодора, потомок великого государя Иоанна Васильевича, свергшего ордынское иго и возродившего Русь.

(слегка пренебрежительно)

Ну или Романовы — громко кричавшие, что они ближайшие родственники царя Федора.

(разводя руками)

Но царем стал Борис Годунов, как всевластный правитель государства при царе Феодоре, а мы все заранее смирились с тем, что он станет царем. Романовых он всех сослал, старшего, Федора, постриг в монахи, двух других убил руками приставов, которые их охраняли.

(по некотором молчании, приглушенно, в размышлении)

Я много раз думал, может, Борис действительно приказал убить царевича Димитрия? Может быть, он уже тогда задумал стать царем, по бездетности царя Феодора, и царевич, единственный последний представитель Московского Дома, ему мешал? Тогда-то мы все думали, что если у царя Феодора и царицы Ирины так и не будет сына, Борис воспитает царевича Дмитрия так, чтобы и при нем продолжать править.

(с прорвавшимся изумлением)

Мы даже и представить не могли, что Борис решится самого себя царем сделать!

(вновь буднично)