Царица Армянская

— Встречаешь пленницу своего отца? — стараясь казаться веселой и приветливой, спросила Мари-Луйс. — Не так ли?

— Меня гнало сюда нетерпение лицезреть твою божественную красоту!

— Вот как? — усмехнулась царица. — Ты хорош собой, наследник Наназити. Хотелось бы знать: меня привезли в Хаттушаш для твоего отца или для тебя?

Царевич на миг опешил от такого неожиданно прямого вопроса, но тут же пришел в себя и по возможности учтиво проговорил:

— А разве не все равно, кто теперь будет владеть твоим прекрасным телом?

— Да, но мне хотелось бы изведать, чья кровь горячее — твоя или царя-отца?..

Так они перекидывались вопросами-ответами, пока рабы не пересадили Мари-Луйс с колесницы на носилки и не двинулись под палящими лучами к воротам, которые тут же затворились за ней. На что Наназити не преминул заявить:

— Никогда отныне эти ворота не откроются перед тобой!

Царица усмехнулась, но ответа ей было не занимать.

— Если, конечно, они вдруг не рухнут! — сказала она.

Сидевшая у царицы в ногах Ерес Эпит восхищалась тем, как уверенно и бесстрашно вела себя ее покровительница.

Хаттушаш бушевал. Люди заполнили все проезды и проходы, желая видеть царственную пленницу из Страны Хайасы. Мари-Луйс щедро одаривала всех улыбкой.

Из дворцового окна за ней наблюдал и царь Мурсилис. Красота царицы поразила его: словно сама богиня сошла к нему с небес. Воистину волею богов свершилось это чудо — и ее пленение, и то, что сейчас она здесь и что, кто знает, может, она будет здесь целую вечность.

* * *

Войско Каранни спешно возвращалось на родину. В горах выпало необычно много снега, а потому пришлось отклониться чуть к югу и продвигаться к долине Ерасха.

Каранни держался с достоинством и величием. Горем своим ни с кем не делился. Подробностей падения Нерика и пленения жены у Нуар не выспрашивал.

Миновали Ерасх и подошли к стенам Бойлакана.

У небольшого озерца царевич спешился.

— Давайте смоем здесь с себя пыль дальних странствий и все наши грехи. Благо вода в озере теплая от горячих подземных источников.

Уже в воде он вдруг спросил у Нуар:

— У кого там моя царица?..

— У хеттского верховного военачальника Нуанза Вараша. Я узнала об этом перед самым бегством из Нерика. Однако боюсь, что ее отправят в дар царю Мурсилису…

— Довольно! — остановил Каранни. — Не продолжай…

Въехали в Бойлакан. Каранни приказал срочно сформировать полк арцахской конницы и отправил гонца в Сисакан к шурину Татану с требованием немедленно прибыть со своим войском в Тайк. Действовал он спокойно и решительно, без тени растерянности, хотя в душе очень тяжело переживал то, что случилось с любимой женой.

Выехав в дальнейший путь, царевич с полдороги велел сопровождающему его Багарату Дола вернуться обратно, укрепиться в Бойлакане и в случае возможного нападения с востока любой ценой остановить врага.

Арцахская конница и оба сына Багарата Дола остались с Каранни.

Сейчас в полку престолонаследника насчитывалось до пяти тысяч конников и столько же сменных лошадей. У Каранни было намерение, достигнув Тайка, еще пополнить свою конницу.

На пути часто встречались кочевые племена. Они недавно спустились с летних горных пастбищ и рассеялись по всей долине.

Завидев войско, кочевники начинали играть на дудочках, одаривали живностью. Каждое из племен имело свой отличительный знак — козел, овца, теленок и другие. Все носили их изображения на шапках. Ближе к горам знаки эти сменялись на более грозных животных — тигров, рысей, пантер.

В туманной дали стали просматриваться снежные вершины гор. Под сенью их величия жалкими и неприкаянными казались желтые, серые и черные клочки долинной земли.

— Придет день, я доберусь до вас! И следа не оставлю от вашей гордой белизны! Всех богов принесу в жертву во имя моей царицы-жены!..

Эту свою мечту Каранни прокричал во весь голос. Нуар содрогнулась от ужаса.

— Невозможное ты возжелал, — в страхе проговорила она. — Восставшему против богов грозит гибель, царь наш великий и славный!..

— Такая гибель достойна и желанна!..

Ехали безостановочно — и днем, и ночью. Кони устали, и воины от бешеной скачки едва держались в седле. Из сел и крепостей люди выносили им подарки. Несли все, что имели: мясо, хлеб, муку, масло. И скотину пригоняли.

Конники пугали людей — в диковину им был воин на коне.

Старосты сел приглашали Каранни остановиться, посетить их дом, но он спешил. Жена ни на миг не выходила из головы и все время как бы плыла перед глазами.

Въехали в полосу деревянных крепостей — обиталищ лесного армянского племени Мосьянов. Здесь престолонаследника одаривали деревянными статуэтками богов, почитаемых жителями этих мест.

Каранни сердился: «И кому нужно такое количество богов и божков?..» В раздражении он передавал все, что получал, Нуар.

— Раздай воинам, пусть смастерят себе ложки. Это самшит, хорошая древесина, ложки из него при еде деревом не пахнут.