Царица Армянская

На подступах к крепости Когуни подошло еще и войско из Тавруберана. Предводители его, отягощенные тяжелыми доспехами и оружием, спешились я направились приветствовать престолонаследника.

Каранни обнялся со всеми. Затем, похлопывая по плечу родоначальника Тавруберана, с горечью сказал:

— Где ты пропадал, брат мой? Большая беда обрушилась на нас.

Тот, приложившись к руке царевича, попробовал утешить его как мог:

— Не теряй надежды, божественный. Недолог час, ты скоро своею собственной ногой придавишь к земле толстобрюхого Мурсилиса и пройдешь через самое сердце его страны. Мечом поразишь эту скверну, жен его заберешь себе и станешь наслаждаться ими, если пожелаешь. Нагрянешь туда, как сам бог-громовержец Мажан-Арамазд, и сотрешь с лица земли вражьи обиталища, народ его как косою скосишь, города порушишь!..

Каранни обрадовался, видя готовность родоначальников помочь ему в столь тяжкий час. Он подарил каждому из них по три коня и приставил к ним умелых всадников, чтоб обучили верховой езде…

В полночь в шатер к царевичу пришла Нуар. Тихо, как солнце на закате, она опустилась на колени и проговорила:

— Убей меня, божественный! Я не в силах вырвать из сердца огонь, зажженный тобою!..

Сколько в одном человеке чувств? Каким из них подчиниться, какие отринуть? И следует ли отринуть?..

Покрывало, которым Нуар была окутана, скользнуло вниз, обнажив плечи.

— Прости! Прости меня, богоравный повелитель мой. Я невинна! Это Цовинар взяла его!.. Того, кого ты объявил моим мужем. Стояла ночь, он пошел в море и… не вернулся.

Каранни поднял ее, нежно обнял и долго смотрел в глаза.

— Ты самими богами послана мне в утешение! Не печаль меня и сама не грусти. Я не вижу причин обвинять тебя в чем бы то ни было!..

Взошла тусклая осенняя луна. Вокруг все постепенно затихло — и люди, и кони.

Проснувшись поутру, царевич не увидел рядом с собою Нуар. Отбросив покрывало из тигровой шкуры, он вскочил с ложа.

— Нуар?..

— Я здесь…

Там, где стояло золоченое изваяние бога Мажан-Арамазда, у подножия его, горели свечи. Но освещали они литой из меди образ Мари-Луйс и… коленопреклоненную перед ним полуобнаженную Нуар.

— Я здесь.

Каранни с удивлением уставился на нее.

— Молишься?.. До чего же ты благородна!.. Но это ведь лик моей жены?! А ты только что делила со мной ее ложе?

— Да, это так, — согласно кивнула Нуар. — Но она ведь царица армянская?! Все можно забыть, божественный. Но забыть царя и царицу армян? Никогда!

— О, ты великая женщина, Нуар! И это величие вдохнули в тебя сами боги! Но как ты вмещаешь в себе столько благородства, столько мудрости, моя маленькая серна?

— Я вечно буду любить тебя, наследник армянского престола! Но не ценою поругания царицы армянской!..

Они вместе позавтракали, и Каранни заспешил к войскам. Нуар осмелилась задержать его:

— У меня к тебе просьба, божественный. Воин Арбок Перч ищет встречи с тобой!.. Ты его знаешь?..

— Это раб царицы. Разве он жив? Я думал, что и он погиб в Нерике.

— Да, он был там. Но спасся. Отважно отбиваясь, он с небольшим отрядом воинов сумел вырваться из Нерика.

— Выходит, он богом дан! Так где же он? Пусть войдет!

— Только знай, божественный, я не питаю к нему никаких чувств!..

— Я же сказал: пусть войдет!

Арбок Перч вошел, сдержанно поклонился и опустился на колени у самого входа в шатер.

— Здравствуй, Арбок Перч. Я рад снова видеть тебя. Надо полагать, моя царственная супруга возблагодарила тебя за верную службу?

— Да! — земно кланяясь, ответил Арбок Перч. — Она освободила меня от рабства, объявила свободным человеком и поручила возглавить ее личную охрану…

— Похоже, что ты укротил в себе былую злость! Я помню, какой ты был неистовый.

— Злость во мне копится только против твоих врагов, божественный. Я прибыл со своим отрядом, чтобы присоединиться к твоему войску.

Нуар стояла у изваяния Мари-Луйс. Сердце у нее колотилось, того и гляди вырвется вон. Зажженные ею свечи быстро догорали.

— У тебя были родные в Нерике, Арбок Перч? — спросил Каранни.

— Да! — Арбок Перч бросил взгляд на Нуар и тут же отвел его. — Был у меня в Нерике родной человек, божественный. Моя повелительница Мари-Луйс, царица армянская!

Нуар облегченно вздохнула.

— Хорошо! — раздумчиво промолвил Каранни. — Ты будешь служить в моем Драконовом полку. Согласен?

— Согласен, божественный. Премного благодарю. Только позволь мне подчиняться тебе одному, не быть зависимым от родоначальников.

— Это возможно.

Арбок Перч приложился к руке царевича и, пятясь, вышел вон.

Через отверстие в куполе шатра внутрь уже проникали лучи солнца, и Нуар погасила свечи.

В войске совершили жертвоприношение и тронулись дальше в путь на Нерик.

В затянутой пологом от солнца колеснице Каранни сказал сидящей рядом Нуар:

— Посмотри на высокую гору напротив, это колыбель бога Мажан-Арамазда, его давнее обиталище.

Нуар обняла царевича и скользнула мимолетным взглядом туда, куда показывал царевич.

— Я вижу там только снег, мой повелитель.

— А это ложе Мажан-Арамазда.

Нуар прижалась к царевичу губами.