Царица Армянская

— О светоносная Нуар!..

И Нуар, прекрасная и величавая, всем сердцем принадлежала престолонаследнику. Душа его, безграничная и чистая, как небо над нами, была ей дороже жизни.

— О царь мой! Властелин мой!..

Она зацвела, заиграла всеми женскими чарами и с заверениями в преданности, с молитвами восторга и служения отдавалась царевичу. А как же иначе. Ведь он — порождение богов, и принадлежать ему — веление богов! Не помня себя от счастья, Нуар тем не менее все твердила, что, едва царица будет освобождена из плена, она, Нуар, тотчас добровольно принесет себя в жертву храму. И без устали торопила, чтобы скорее, как можно скорее освободили Мари-Луйс. Чтобы бросили на это все силы и средства.

— Хочу вознестись в небесные дали, божественный! — твердила она царевичу. — Устала я от земной жизни. Спаси мою грешную душу, властелин мой!

По ее настоянию Каранни снарядил Таги-Усака в Хаттушаш под видом ассирийского купца: может, удастся проникнуть к Мари-Луйс.

«Жена моя, — написал ей царевич. — Этот дэв явится перед тобой по моему велению и желанию. Прислушайся к его совету. Я буду ждать…»

Астролог отбыл. Нуар в какой-то степени радовалась, что престолонаследник именно Таги-Усака послал на это опасное дело. Может, он обнаружит там себя и погибнет?.. Подумала такое и сама испугалась. Но… мысль эта не покидала ее и явно была желанной.

* * *

Арбок Перч с чувством раздражения отправлялся в шатер к престолонаследнику, когда тот временами приглашал его. Ведь там постоянно находилась Нуар…

У входа горели свечи, и спиной к нему сидела Нуар. Арбок Перч досадовал на себя, что не может вырвать ее из сердца, забыть. Он и судить-то ее не судит. И это особенно злило его. Совратительница она! Домогается бессмертия своей души! Цари, они ведь порождение богов. И души их, говорят, бессмертны. Потому-то преисполненные гордыни совратительницы с готовностью приносят себя им в жертву в надежде, что тоже сподобятся обрести вечную жизнь. «А есть ли она, эта вечная жизнь?» — спрашивал Арбок Перч сам себя. И сам же себе отвечал: «Нету ее! Нету!..» Сам с собой он вел и мнимый диалог с Нуар. «Увидев тебя, — говорил он, — престолонаследник так обрадовался, что и о беде своей забыл!..» — «А почему ты этому удивляешься?..» — «Так разве тебе неведомо, что вокруг делается?..» — «Нет, неведомо!..» — «Греховно творимое тобой!..» И он снова и снова терзал себя. «Такого неверующего, как ты, ждет ад!..» — говорил он и, смеясь над собой, сам же себе заявлял: «Э, да я слушаю тебя потому, что клятву принес. А клятвопреступнику угрожает смерть. Вот так-то!..» — «Сам направляй дым от огня своей души. Мой отец, который был рабом, утверждал, что человек сотворен из пыли и воды. И еще он говорил, будто после смерти человека боги склевывают его плоть, словно ячменные зерна, а кровь пьют вместо вина…»

И тут Арбок Перч, потирая ладони, подумал: «Сегодня же праздник изобилия! В этот день люди обычно женятся! Надевают своим невестам венок из ячменных колосьев, и делу конец!.. А мне, видно, счастье совсем изменило. Ушло навсегда. Но престолонаследника-то ты одарила?.. Похоже, что да… Так уж у них, у правителей, заведено. Попадут в тяжелое положение, тянутся за помощью к рабу своему, руку ему жмут, а едва беда минует, они эту руку отсекают!..»

Арбок Перч попытался не думать больше о Нуар, не вспоминать о ней. «За что вы, боги, свиваете в душе у человека гнездо из горя и страданий?..»

Муки его были ужасны. Он дошел до грани самых невероятных поступков. Нуар не оставляла его в покое и во сне. Как-то явившись ему, она потребовала: «Сделай так, чтобы хетты в Нерике остались без воды. Закрой ее. Ты знаешь, как это сделать. Пусть они вымрут от жажды…»

Арбок Перч очнулся от этого страшного сна. Видение исчезло, но голос Нуар еще звучал в ушах.

Он и впрямь знал, где исток воды, подаваемой в Нерик.

Жители города были убеждены, что вода у них святая и восходит к ним прямо из алтаря бога Шанта. Но Арбок Перчу сам медник Минай рассказал в свое время, что вода в город поступает по глиняным трубам, проложенным под землей. И источник ему показал.

Хеттов Арбок Перч ненавидел, может, побольше других. Не приди они в Нерик и не захвати город, Нуар наверняка принадлежала бы ему…

Он отыскал в одной из горных расщелин источник, питающий водою Нерик, и перекрыл его, повернул поток в реку.

Спустя три дня на крепостной стене Нерика появился хеттский воин.

— Э-эй, армяне! — завопил он сверху. — С вами будет говорить наш военачальник!

На этот раз Арбок Перч выехал на переговоры в колеснице царевича. На башне стоял знакомый ему хеттский военачальник. Он сухо и резко прокричал:

— Поклон тебе, Арбок Перч!

— Кланяйся богам, безумец!

— Сейчас мой бог — это ты! Я весь во власти твоего милосердия.

— С чего вдруг? — Арбок Перчу очень захотелось поддеть его. — Неужто так скоро иссякло твое мужество?

— Вода унесла мое мужество! — рявкнул хетт. — В городе нет воды!..

— А-а! Видишь, боги не желают, чтобы ты сидел в чужом дому.