Царская тень

Этот вопрос не имеет никакого смысла. Ферендж повторяет его еще раз, потом произносит ряд слов — неразборчивый ряд без контекста или вступления. Потом его голос, мучительно спокойный, смолкает. Хирут, неподвижная и прямая, смотрит на горизонт. Она выходила каждое утро после пленения, сидела на этом месте у стены и искала признаки появления Аклилу. Она заставляла себя не двигаться, даже пот не вытирать и от мух не отмахиваться. Здесь нечего делать, сказала она Астер, только быть солдатом и продолжать подготовку. И хотя Астер только подняла голову, потом опустила, все еще зовя Кидане, Хирут знает, что, прежде чем планировать побег, нужно понять, куда бежать.

Вот что она узнала: ascari работают парами и общаются только знаками. Они меняются каждые два дня, а их дежурства продолжаются по шесть часов. Они отдыхают по очереди, и никогда пара не уходит одновременно. Они не говорят ни с солдатами, ни с рабочими, которые все время двигаются вверх и вниз по склону, удлиняя дорогу внизу. Та пара, которая охраняет тюрьму, ничуть не чурается убийства, они устали от отсутствия насилия. Другая четверка находит способы, чтобы украдкой поглядывать на нее — иногда с любопытством, но чаще с отвращением. Все они жестоки. Любой из них застрелит ее, если поступит приказ. Она с Астер не в безопасности. Монотонность этих дней — дело временное, период обманчивого спокойствия перед началом новых ужасов. Она должна найти возможность бегства.

Индеминеш? Как твои дела? Ферендж

снова пытается привлечь к себе ее внимание.

Хирут отказывается поворачивать голову, отказывается делать что угодно, кроме как оставаться настороже — постоянно ищет сигнала от Аклилу. Мысль о нем заставила ее теперь сесть прямее, она представляет его рядом с нею, он подбадривает ее, просит оставаться сильной. И она знает, что с ним Сеифу и где-то Кидане идут по этим холмам, ищут способа прийти за Астер и освободить их. Еще есть Хаилу и его старание сохранить жизни всем раненым. Есть еще Нардос, и Абебеч, и все те женщины, которые бежали рядом с ней, когда они шли в атаку вниз по склону. Есть еще Миним и император, оба сведены воедино в теле одного хрупкого человека. Есть еще Бениам, Давит и Тарику и те бесчисленные другие, кто похоронен в безымянных могилах. Она чувствует, что все они собираются вокруг нее, строят из себя стену, которая не пропустит исковерканный амхарский этого ференджа, отвратит его взгляд от нее. Эти итальянцы — машины в человеческой коже, они лишены эмоций, какого-либо ума, что позволяет им двигаться по Эфиопии благодаря одной только звериной хитрости. Гиены — так когда-то назвала их Астер, они перемещаются стаями и убивают с помощью обмана, настанет день, и они пожрут сами себя.

Вот почему Хирут не поворачивает голову в сторону ференджа

, даже когда он называет ее имя. Она даже не моргает, когда один из ascari бросается к колючей проволоке и грозит избить ее, если она не будет отвечать этому солдату. У нее не изменяется дыхание, не напрягается тело, не оседает безжизненно, когда тот же ascaro распахивает ворота, склоняется к ее лицу и выкрикивает ее имя, пока у нее не начинает мучительно звенеть в ушах. Но она только смотрит ему в лицо, раздувшееся от тщетной ярости, и спокойно ждет, что последует за этим. Потому что ни ascari, ни Фучелли, ни этот глупый soldato, который глазеет на нее с раскрытым ртом, никогда не узнают, что она Хирут, дочь Фасила и Гетеи, наводящий страх телохранитель Царской Тени, и она больше не боится того, что мужчины могут сделать с такими женщинами, как она.

* * *

Он докладывает Фучелли о каждой минуте этого взаимодействия, а когда полковник говорит: Возвращайся, Этторе возвращается на следующий день и еще на следующий, а когда снова приходит доложить Фучелли о том, что происходит, полковник кивает, словно ничуть не удивлен, и говорит ему, чтобы он продолжал.

Говори и дальше, не останавливайся потому, что они не могут догадаться, что ты делаешь, говорит Фучелли. Представь, что ты приручаешь зверей, тупых и пугливых собак. А потом полковник добавляет: Бланки переписи привезли в Африку, пришло извещение из Асмары.

Идет уже четвертый день, а Хирут по-прежнему не отвечает. Астер так и не выходила из тюрьмы. Его фотоаппарат все еще висит у него на шее, так и не использованный и бесполезный, а кассеты с пленкой, которую ждет Фучелли, лежат в его сумке неэкспонированные. Он знает, что ascari начали посмеиваться над ним на свой молчаливый манер. Он чувствует, что их злость на Хирут сменяется недоумением, потом и разочарованием в нем. Он знает: они ждут, что он ее принудит к покорности, накажет ее нахальство с большей силой и жестокостью, чем смогли бы они. Он знает, soldati слышали, что он проводит час перед этой девицей, проверяет на ней выученные им амхарские фразы, выкладывает их перед ней, как хрупкие предметы, требующие ее внимания. Он выучил всякие разные глаголы, которые предлагает ей в надежде, что один из них сдвинет ее с мертвой точки.