Царская тень

Женщины перешептываются, произнося эти слова: Мы больше, чем это, мы больше, чем это. Они прикасаются к своим лицам — что к красивым, что к простоватым, разницы нет, они прижимают ладони к своим грудям и животам, а некоторые засовывают ладонь себе между ног и смеются. Мы больше, чем это.

Женщина, разразившаяся сердитой вспышкой, стоит в центре толпы, переводит взгляд с одного лица на другое, ее ярость выхолощена сочетанием солнца, облака и магнетического воздействия Астер на всех стоящих вокруг нее.

Мы больше, чем это. Мы больше, чем это.

Астер призывает их к тишине, и шум мгновенно стихает. Она продолжает, улыбка на ее лице, обращенная к женщине, которая выбранила ее, язвительная и жестокая: Когда я промахивалась во время учебной стрельбы, мой отец бил меня, говорит она. Я знаю: со многими из вас случалось то же самое.

Хирут вспоминает уроки, которые преподавал ей отец, обучая обращению с Вуджигрой, вспоминает серьезность его наставлений, бесконечные повторы, которых он требовал от нее после долгого дня в поле, заставляя ее делать вид, будто она заряжает винтовку, потом целится, потом жмет на спусковой крючок, а он шепчет ей: Еще раз, теперь скорее. Он, случалось, взрывался от недовольства ею и вслух выражал это недовольство тем, что у него не сын, а дочь.

Наши отцы были строги с нами, но мы научились быть сильными, добавляет она. На миг ее лицо перекашивает. Астер открывает мешок и вытаскивает из него мешок поменьше, плотно завязанный. Она развязывает и его и вытряхивает оттуда себе в ладонь порошкообразное содержимое. Она делает это, не обращая внимания на ту женщину, которая продолжает смотреть на нее, покачивая головой.

Астер залезает в большой мешок и достает оттуда горсть угля, тоже располагает его на своей ладони. Потом она выпрямляется, снова высокая и гордая, вытягивает руки. Вы поймете, что я делаю, говорит Астер, если вспомните, что говорили нам наши матери и бабушки.

Порох, вот как они делали пули (она готовит килис[52]), мне мать показывала, тетка меня учила давным-давно — женщины переговариваются между собой, и Хирут кажется, что чем дольше они продолжают, тем рассерженнее становится высокая женщина в толпе. Она напряглась от злости, она не может скрыть своего неприятия, она не желает стереть с лица выражение презрения, которое кривит ее рот и щурит глаза.

Есть женщины, которые не желают нам помогать, говорит Астер. Она показывает на ту женщину. Вот эта отказалась сегодня дать мне серы, и тогда я сама взяла ее.

Толпа покачивает головами, неодобрительно свистит.

Мне нужно кормить семью! кричит женщина. Голос ее натянут струной. И сера не ее, громко добавляет она. И кто расстроится, если вы проиграете, все вы? Она плюет на землю. Кому нужен ваш царь? Она ударяет себя в грудь и снова плюет. Пусть придут ференджи.

Астер не может скрыть злость, самообладание покинуло ее, в ней не осталось и намека на то изящество, с которым ей удается делать все, чем она занимается. Она утратила сдержанность, и то, что видит теперь перед собой Хирут, — эта часть той Астер, которая била ее кнутом, а потом оставила в конюшне. И вот она, эта часть — трясется теперь перед всеми ними в виде Астер.

Астер продолжает: Эта женщина такая же, как они все, они разделят нашу страну, мы проиграем и станем рабами ференджи. Они думают, что ференджи

принесут сюда справедливость. Эти дуры не понимают, что случится, если мы проиграем.

Они смотрят друг на друга, потом та женщина плюет на землю и обращается к другим женщинам: Она вор, хуже побирушки. Пусть придут ференджи, я им помогу. После этого она бросается прочь вниз по склону, ее крики постепенно затихают вдали.

Если кто из вас хочет уходить — уходите, говорит Астер.

Еще две женщины встают и, не оглядываясь, спешат прочь с опущенными головами. Астер непреклонна, на ее лице снова бесстрастное выражение, строгие очертания рта — защита против всяких эмоций. Она набирает в грудь воздуха и двигает ведро к остальным женщинам. Ведро до половины наполнено серой.

Кто помнит, что нужно делать? спрашивает она. Кто помнит, что такое быть чем-то бо́льшим, чем мир думает про нас?

Глава 14

Еще одно послание от Ферреса, написанное тем же тщательным, аккуратным почерком, что и первое. Росси наступает тремя колоннами. Численность 1500: они идут на Бахр-Дар через Дебарк. Мы будем атакованы, необходимо подкрепление.

В этом письме нет ничего нового. Скороходы императора доставляли такие послания всем отрядам в регионе. Необычно только то, что Феррес пишет это в нескрываемой приказной манере. Этот курьер — другой мальчик — снова переводит взгляд с Аклилу и Сеифу на Кидане, он пытается по их реакции определить важность послания.

Тебе это дал Бирук? спрашивает Кидане.

Мальчик тут же кивает. Он ткач, тот, который слепой.

Бирук? У Сеифу испуганный вид. Он из моей деревни, говорит он.

Сеифу хочет сказать что-то еще, но Кидане поднимает руку и отрицательно качает головой. Он смотрит на курьера. Иди, говорит он, и будь осторожен.