Царская тень

Брат Фавен, говорит Сеифу, как только курьер исчезает. Она была моей хорошей подружкой в детстве. Уехала в Асмару.

Фифи, говорит Кидане. Теперь ее зовут Фифи.

От подножья холма перед ним доносится голос Астер. Группы женщин под ее началом всю ночь замешивали порох и делали патроны. У них кончились гильзы, но она послала женщин тройками и четверками на поиски новых в деревнях и на склонах холмов. Его не оставляет мысль о том, что она делает это, продолжая носить накидку его отца.

Кидане поворачивается в другую сторону, смотрит на горизонт. Если итальянцы доберутся до Дебарка, говорит он, то они займут Бахр-Дар, а оттуда двинутся на Аддис-Абебу. Вот чего он не говорит: Гугса, человек, который управляет Мекелле, стал знаменитым коллаборационистом — он теперь на стороне Италии. Говорят, что многие из его людей переходят в армию ференджи

, ослабляя тем самым северный фронт. Остановить Росси, остановить его как можно дальше от Мекелле означает лишить итальянцев того импульса, который они получили с предательством Гугсы. Лишить их того стратегического преимущества, которое им необходимо для дальнейшего продвижения к Аддис-Аббебе.

Народ напуган, деджазмач, говорит Аклилу. Он говорит вполголоса, опустив голову. Мы не можем их защитить с тем оружием, которое у нас есть, добавляет он.

Когда Аклилу поворачивается, видно, как резко выточены кости под кожей на его лице. Кидане переводит взгляд на собственные руки: толстые вены раздуты, завязываются в узлы, стоит ему шевельнуться. Они все похудели, но больше всего это заметно по Аклилу. Его и без того худощавая фигура теперь формируется более сухими мышцами, отчего возникает впечатление, будто молодой человек состоит из пучков стальных проводов. Он слышал, как несколько человек говорили недоуменным шепотом о том, что Аклилу отказывается есть, пока все остальные не накормлены.

Раздай все оружие, какое у нас есть, возьми патроны, приготовленные женщинами, распредели их. Ни у кого не должно быть больше трех.

Деджазмач Кидане, по три? Патрона? Потрясение слишком велико, Аклилу не может промолчать.

Кидане уже поворачивается к ним спиной: нужно готовиться к сражению, раздать припасы, оружие, проверить мужество людей.

Мой отец всегда говорил, чтобы убить одного человека, достаточно одной пули. У меня есть одна дополнительная винтовка, Виджугра, мне нужно отдать ее сильному воину, говорит Кидане, уходя. Выбери нашего лучшего стрелка. Мы возьмем с собой ограниченное число людей. Мы подкрепление, а не полная воинская единица.

* * *

Кидане держит перед собой старую Вуджигру, наслаждаясь ее крепким весом, рассматривает отметины — неглубокие канавки на полированном дереве, сделанные твердой рукой. На стволе пять царапин — количество человек, застреленных из этой винтовки. Эти отметины, как шрамы, рассказывали собственные истории о выигранных сражениях, в которых выжил владелец. На винтовке его отца тоже имелись такие же тонкие линии по металлу. Они делались, чтобы стать метками мужества, знаками чести и патриотизма, способом запомнить военную славу и победу. Но как-то раз его отец достал свою винтовку, маузер, провел пальцем по отметинам на стволе и сказал: Это матери, которых я заставил плакать, сын мой. Это дети, которых я оставил без отцов.

Но если бы не стрелял ты, спросил Кидане, охваченный детским страхом, то они бы застрелили тебя?

Отец улыбнулся ему. А потому где-нибудь всегда плачет женщина. Потом он рассмеялся горьким смехом, полным иронии, которую Кидане тогда не понял.

Деджазмач Кидане, я привел его. Хаилу приближается к его палатке со своим братом Давитом, они идут широкими, твердыми шагами.

Деджазмач, говорит Давит, Хаилу сказал мне, ты оставил эту винтовку для меня. Давит поднимает взгляд, и его лицо заливает краска удовольствия.

Между братьями разница в несколько лет, но они почти неотличимы друг от друга. Хаилу, старший, чуть выше, у него мрачноватый вид, который придает его красивому лицу серьезность и изящество. Из сотни людей, которые отправятся с ним в Данакил, оружие есть у трех четвертей. У очень немногих относительно новые винтовки. Аклилу попросил дать Виджугру Давиту.

Нам придется сражаться с бандитами, которые продались ференджи, начинает Кидане. Они будут вооружены, к тому же ascari знают эту землю. Будь осторожен, говорит он, протягивая Вуджигру, которая, выскользнув из его руки, оказывается в руке Давита.

Одно мгновение они оба держат винтовку, нетерпение молодого человека действует как электрический заряд, который переходит в Кидане, вызывая у него улыбку. Он смотрит, как Давит прицеливается, взвешивает винтовку в руке, а потом чуть ли не инстинктивно находит пять черточек.

Это известная кровь, говорит Давит, кивая. Он легонько, с признательностью подталкивает Хаилу локтем. Наш отец всегда говорил, что винтовка, которая попробовала кровь, захочет еще. Эта винтовка знает кровь ференджи, добавляет он. Нам будет хорошо вместе.

Хаилу хмурит лоб. Хватит, говорит он.