Царское Село. Знакомое и незнакомое

Этот проект был направлен именным рескриптом Екатерины II от 5 августа 1792 г. управляющему Царским Селом тайному советнику А.П. Кашкину: «По посылаемым при сем планам и сметам Х первому архитектора Гваренгия для построения дома в конце нового сада Х второму архитектора Камерона для спуска с верхнего садика без наималейшего упущения времени произвести торг, о потребной на то сумме представить Нам, с тем, чтоб до наступления зимы спуск построить, для дома же стараться как можно хотя фундамент вывесть». Однако утвержденный Екатериной II проект Кваренги, который здесь упоминается, до настоящего времени не обнаружен. В дальнейшем проект несколько раз корректировался на основании императорских указов.

Вопрос о том, по какому проекту началось сооружение дворца, несколько проясняют архивные документы первых лет строительства. При этом следует иметь в виду, что, начиная с первого указа от 5 августа 1792 г. и до 1795 г., постройку называют каменным домом в конце Нового сада, позади Нового или в Новом саду, не указывая имени владельца. Имя великого князя появляется лишь на заключительном этапе строительства, когда приступили к отделочным работам в интерьерах.

Требование императрицы «без наималейшего упущения времени произвести торг» и до начала зимы начать сооружение фундамента «сколько время позволит» заставляло Царскосельскую контору торопиться. Вокруг строительства сразу же начала складываться напряженная атмосфера. Уже 5 августа 1792 г. подготовили текст объявления в Санкт-Петербургские ведомости, а 7, 12 и 19 августа состоялись торги согласно Высочайше конфирмованных планов и фасадов с показанием архитекторов. В первоначальной смете и описании Неелова были запланированы общестроительные работы и отделка в очень скромном размере. В частности, в нее не входила выполненная впоследствии отделка парадных интерьеров.

На проведение торгов повлияла твердая позиция каменных дел мастера И. Минчаки, объявившего, что за строение каменного дома по прожекту Гваренгия и по описанию Неелова дешевле 290 тысяч рублей дать не желает. Последнее слово осталось за армейским прапорщиком Василием Новиковым, предложившим подряд на сумму в 286 тысяч рублей, с которым и был заключен контракт.

23 августа 1792 г. было повелено отпустить требуемые 286 тысяч рублей из Казначейства, дом строить по описанию Неелова и «все оное строение производить под смотрением архитектора Неелова, определив к нему искусного каменного мастера с тем, чтобы в нужных случаях требовать ему, Неелову, изъяснений от архитектора Гваренгия». Со стороны Царскосельской конторы в соответствии с Высочайшим указом в помощь архитектору И.В. Неелову назначили каменных дел мастера Ивана Балакшина. Подрядчик В. Новиков нанял для производства работ каменного мастера Иосифа Минчаки. Положительные отзывы о нем неоднократно встречаются в архивных документах, о качестве его работы свидетельствуют фундаменты, капитальные стены и каменные своды дворца.

Кваренги же предполагал от себя определить каменного дела мастеров Руску и некоего Жования (Джиованни). Однако их назначение вызвало обоснованное возражение у Царскосельской конторы. По мнению Кашкина, Руска будет строить казармы в Софии и находиться там неотлучно, почему не может смотреть за здешним строением. Видимо, имеется ввиду каменный мастер Джеронимо Руска (1763–после 1827), которого Кашкин не пожелал принять и запретил вмешиваться в работу, прогнав с бранью.

К тому же участие в строительстве каменного мастера Минчаки, которого знали как «человека испытанного в его достаточном знании и конечно гораздо лучше Руско», как будто исключало надобность в других мастерах такого рода. Однако в процессе строительства требовались детальные чертежи в нескольких экземплярах, из них два – для представления заказчику, функции которого осуществляла Царскосельская контора, и подрядчику В. Новикову. Для этой работы Кваренги требовались помощники, которых не мог заменить даже такой опытный мастер, как Минчаки.

«Нужный случай» требовать изъяснений от Кваренги, как предписывалось императрицей, возник сразу же, поскольку уже 6 сентября 1792 г. подрядчик Новиков обратился в контору с просьбой представить до сих пор не полученные чертежи от Кваренги: план «в большом виде», фасад и профиль. Эти чертежи и, особенно, план участка с обозначением местоположения дворца были крайне необходимы для начавшихся уже работ по вертикальной планировке рельефа, поскольку на месте строительства предстояло разровнять два бугра, сделать откосы вокруг будущего здания, правильно наметить местоположение и глубину рвов под фундамент.