Цель номер один

На это есть жесткий официальный ответ: ни пяди японцы не получат! Пишутся монографии, доказывающие приоритет русских в открытии островов. (Поэтому они наши и отдавать мы их никому не будем. Интересно, если вдруг окажется, что приоритет открытия, скажем, забайкальских земель принадлежит – опять же условно – китайцам, получается, надо их будет срочно отдать?) Жесткая патриотическая риторика властей (на фоне далекой от патриотизма политики во многих областях) находит опору в деятельности различных проходимцев в ранге экспертов; например, один такой уверял наш МИД, что-де японская кампания по возвращению «северных территорий» дутая, искусственная и через несколько лет должна будет пойти на спад. (Кто сколько-нибудь следит за этим давним спором, отлично понимает, какая это невероятная чушь.)

С другой стороны, есть инициативники, предлагающие быстренько решить вопрос, так сказать, с «южными территориями» на коммерческой основе. Давайте продадим их побыстрее – хоть денежки какие-никакие будут!

Если посмотреть на эту проблему трезво, без заданности, то легко можно почувствовать ее серьезность.

Дело не в том, что Япония вдруг стала претендовать на острова и решила их отобрать у несчастной слабой России. Япония стала требовать их возвращения почти сразу после Второй мировой войны, причем, требовала их у могучего СССР, отказываясь даже подписывать с ним принятый в практике добрососедства мирный договор. В своих требованиях японское правительство опиралось и опирается на мощную поддержку общественности. Один пример. Все мы знаем, чем были большинство зарубежных компартий – находившейся на содержании ЦК КПСС агентурой влияния. И вот как-то раз три видных члена КПЯ высказались за то, чтобы в знак дружбы с КПСС отказаться от солидарности с требованиями возврата Южных Курил. И мгновенно были… исключены из партии! Отношения двух компартий резко ухудшились.

Вот так. А вы говорите – искусственная кампания, инспирируемая «определенными реваншистскими кругами»!

С другой стороны, Япония в свое время владела и некоторыми другими ныне российскими землями (вспомним Южный Сахалин). Но ее правительство, занимая крайне жесткую позицию в отношении Курил, никогда не поднимает вопросов о других потерянных землях.

Это заставляет задуматься о том, что здесь не все так просто и так гладко, как кажется из околокремлевских кабинетов – политикам, а из академических – ученым. Советско-российская линия в курильском вопросе была проста, как дважды два: подождем, пока японцы перебесятся, а дальше – куда они денутся.

Но прошли десятилетия, а японцы так и не собираются успокаиваться. Именно аннексия четырех курильских островов нанесла рану их национальному сознанию. Почему? Да потому что, по сути, Южные Курилы все-таки японская земля, что бы там ни говорили карманные кремлевские «историки». Для японцев их земля – сакральна, ибо по ней ходила богиня солнца Аматэрасу. А захват всей Курильской гряды в 1945 году, по-видимому, был ошибочным и поспешным решением, проявлением «головокружения от успехов».

Ситуация с курильским вопросом решительно изменилась после того, как в 2011 году США решили поддержать позицию Японии, и теперь, как полагает журналист Андрей Фефелов, японские политики чувствуют себя под прикрытием Большого брата.

«Что это, сиюминутная политическая игра? Или часть стратегии отторжения Южных Курил от России, начало дележа русского наследства?..

Схема начала войны может включать любую провокацию. К примеру: прибывшие на катерах, джонках и резиновых лодках толпы бушующей японской молодежи в националистическом порыве высаживаются на российский берег. Российские пограничники открывают огонь на поражение. Кровь, жертвы, телевизионные трансляции. Затем в дело вступают сухопутная группировка на острове Хоккайдо, японская так называемая Северная армия…

Сегодня японский флот – самый мощный на Тихом океане (после американского). Он включает авианосцы, подводные лодки, миноносцы, фрегаты, десантные корабли и ракетные катера. Большинство судов – новые, построенные на верфях Японии.