Цель оправдывает средства. Том четвертый

Брошено все, что замедляло погрузку на корабли людей и представителей других рас, находящихся на службе Вечной Империи. Танки, артиллерия, спидеры, боеприпасы, амуниция, запасы, имеющиеся в полевых складах. Штурмовики и отряды регулярной армии покидали планету с одним лишь личным оружием в руках и боевой броне. Не было времени, чтобы позаботиться о технике или материальных ресурсах корпусов и легионов. Все это бросалось на местах, и судьба военного имущества никого не интересовала.

Следовало эвакуировать самое ценное — разумных. И не было особой разницы, кого грузить на корабли — своих или недавних врагов. Всех, кто не носил знаки различия военных подразделений Вечной Империи, принимали на борт с одним условием: — все оружие должно остаться на планете. Быстрый, но тщательный обыск каждого, кто в панике прибегал к местам дислокации солдат империи. Перемещение на корабли и помещение под охрану до выяснения обстоятельств.

Спасению подлежали все без исключения — контрразведка потом разберется, кто из эвакуированных в самом деле мирный житель, а кто — решивший спасти свою шкуру наемник хаттов. Перед ударом стихии все равны.

Перед техногенным катаклизмом — тем более.

— «Инферно», конечно, моральные уроды, но нельзя не отметить — работают ребята с огоньком, — произнес еще один разумный, подошедший к маршалу. Облаченный в броню типа «Ратник», он носил знаки различия капитана Имперского Корпуса Сил Специального Назначения, спецназа Вооруженных Сил Вечной Империи. И если б Коробиус лично не знал того, кто к нему так завуалированно обратился, он бы и не узнал этого, если б собеседник не захотел бы представиться. Капитанское звание присуще практически всем командирам отрядов спецназа. А в некоторых элитных подразделениях, даже рядовые бойцы могут похвастаться подобными вехами карьеры.

— Я потерял в огне и сражениях за этот хаттов планетоид три легиона, — тихо произнес Коробиус. — И это при том, что мой корпус располагался в другом полушарии.

— Общался с флотскими, — произнес спецназовец. — Огонь распространился за считанные часы. В эпицентре было такое пекло, что пермакрит и дюрабетон плавятся… Огромные потери.

— Хотел бы я посмотреть, что с этими придурками сделает генерал Вентресс, когда прибудет сюда, — у Коробиуса дернулся левый глаз. — Три легиона… я за сражения на Осеоне и Даке суммарно потерял меньше солдат, чем здесь!

— Кстати о потерях, — спецназовец повернулся на каблуках, махнув кому-то стоящему в темноте коридора. Коробиус, чьи глаза не сразу подстроились под измененный фокус цветовой гаммы при переходе от яркого зрелища пожираемой безудержным огнем планеты и темноты технического коридора, удивленно поднял бровь, увидев, что к ним приблизился чумазый паренек в ветхой на вид одежде. А вот в руках у него было кое-что заветное. — Думаю, это принадлежит твоему корпусу. Ско Барь, отдай господину маршалу то, что ты пытался всучить мне.

Мальчишка, закивав головой, передал Коробиусу сложенный в несколько раз кусок черной материи, на котором едва угадывались закопченные пламенем серебристые геометрически верные линии.

Коробиус с легким благоговением принял из рук молодого парня, которого видел в первый раз в жизни, прожженное в нескольких местах знамя. Развернув его с трепетом, боясь, что истерзанная ткань может буквально расползтись на глазах, маршал развернул боевое знамя. Единственное из всех, которое считалось утраченным.

— Спасибо, Жнец, — произнес он, с благодарностью пожав руку командиру отряда «Красная команда». — Я твой должник.

— Ничего ты мне не должен, — возразил тот. — Мы были поблизости — эвакуировали женщину с ребенком из жилища на автономной платформе. Увидели этого чудика, который махал знаменем, чтобы привлечь внимание. Немного акробатики, пара обожженных мест, но зато ни один из твоих легионов не расформируют за потерю боевого знамени.

Коробиус бережно свернул пятиугольный отрез материи, который еще предстояло отреставрировать в мастерских, чтобы убрать многочисленные подпалины и прожженные участки. Но главное то, что само знамя уцелело. Как ни больно было маршалу, осознающему последствия утраты боевого стяга, скомандовать отступление, оставив обреченное на гибель знамя, увенчивавшее отрезанное ото всех здание штаба легиона рушащимися конструкциями и стенами огня, вздымающихся на сотни метров вверх и в стороны, спасение боевых братьев являлось приоритетной задачей. Он спас тех, кого мог. И не жалел об этом.

— Откуда это у тебя, парень? — серьезно спросил он. Радость возвращения знамени уступила природной подозрительности. Если штурмовики, защищенные доспехами, не могли прорваться сквозь огненную ловушку, объявшую склады и размещение тыловых подразделений, то как это удалось какому-то мальчишке?

— Дак я это, — он высморкался в рукав своей одежки. — Счастливый.

Жнец отвесил ему легкий подзатыльник.

— Рассказывай то же самое, что сказал и мне! — потребовал он.