Цена любви и мести

Он был несгибаемым человеком. Жестким. Самоуверенным и упрямым. Не способным видеть в других таких же людей, как и он.

– Наверное, любовь все-таки не ломает чужие жизни… И не перемещает людей, как шахматные фигуры по доске, – сказала она дрожащим голосом. – По-моему, любовь – когда ты отдаешь больше, чем берешь. Проявляешь ее, даже если нет ответного чувства… Проявляешь доброту даже в ответ на жестокость. Конечно, любовь – не всегда равновесие, но если оба стремятся отдавать больше, чем брать… Тогда это может быть прекрасным, очень редким сокровищем.

– Ничего подобного я не знаю, – возразил отец. – Я знаю, Эль, что у меня есть ты и что у меня все еще есть Мариам. Наверное, вы и есть источники моего успеха.

– А ты любишь меня? – Почему бы и не спросить, в конце концов? Аполло уже отверг ее, так зачем теперь так себя беречь? С нее уже как будто содрали кожу. Так что теперь можно и посыпать немного соли на раны.

Ее отец какое-то время пристально смотрел на нее. Она не могла понять, что означает его взгляд.

– А ты не знаешь? – спросил он, вместо ответа.

– Откуда?

– Я твой отец, Эль.

– Это ничего не гарантирует.

– Я человек, который построил свою жизнь на основании непростых, жестких решений. Я разбогател вовсе не потому, что играл по правилам. Я завоевал жену, играя совсем не по правилам. Я навредил Гектору. Я навредил твоей матери. В своей жизни я едва ли понимал, как правильно обращаться с людьми. Но, несмотря на все это, я тебя люблю.

И все-таки это было сказано не напрямую. Все-таки как-то безлично. Хотя она понимала: большего от отца трудно ожидать.

На мгновение она также увидела себя глазами своего отца. Дочь, которая стремится получить то, что она хочет, чтобы все ее условия были удовлетворены. Нет, она не ошибалась, желая любви от Аполло. Но ей следовало бы подумать, какую жизнь он прожил, что он пережил.

Аполло был сломан. Побит жизнью. Люди, которым он доверял, бросали его. Предавали его. Необходимо было, чтобы кто-нибудь показал ему другое отношение. Ему нужен был кто-то, кто всегда бы оставался на его стороне, что бы ни случилось. Чтобы принимать то, что он сейчас мог дать, и надеяться на то, что в будущем этого будет больше.

Она станет для него таким человеком. Для себя тоже. То, что сейчас он не способен ответить на ее чувства, вовсе не значит, что так будет всегда.

Она его любит. У нее хватит любви на двоих.

– Я тебя люблю, – сказала она, словно решила, что пора поупражняться в произнесении этих слов перед другим человеком, который тоже испытывал трудности с любовью. Чтобы последовательно начать все заново, новую жизнь, в которой она не будет скрывать свои чувства. Не будет пытаться никому угодить. – Несмотря ни на что.

– Я не изменился, – сказал отец. – Я тот же самый человек, которого ты всегда знала. Просто теперь ты знаешь немного больше.

– Ну да, знать всю историю целиком очень важно. Я ее узнала, но по-прежнему думаю, что ты поступил неправильно.

– Я никогда никого не просил выносить суждения о моих поступках. Я постелил себе постель, а в ней была женщина, которую я любил. Как я могу о чем-то сожалеть?

– Что ж, – Эль вздохнула, – а теперь я собираюсь последовать за мужчиной, которого люблю. Он упрям, он наделал глупостей и он испуган. Но мне это не мешает, лишь бы я могла быть с ним рядом. Да, кстати… Я жду от него ребенка. Наверное, это тоже имеет какое-то значение.

Ей показалось, что новость по-настоящему поразила ее отца. Его седые брови взлетели, рот медленно открылся.

– Ты не могла предупредить меня пораньше?

– Мы начали философствовать. Мне кажется, сейчас был единственный подходящий момент. Но… отец моего ребенка – Аполло. Ты женат на его матери, значит, вы – бабушка и дедушка для нашего ребенка. – Она нахмурилась. – Все очень сложно. И тебе придется каким-то образом с ним помириться.

– Вряд ли у нас получится помириться. Ты ведь сама сказала, знать всю историю целиком очень важно. А в его глазах, как мне кажется, я превратился в негодяя. Каким я, не скрою, и был много лет назад. Я попытался загладить свою вину по отношению к нему, я давал ему все, что мог. Но, как ты мне убедительно продемонстрировала, мои проявления любви не всегда бывают очевидными.

– Вы оба сделали много вреда. Тем, что боролись друг с другом, мстили, стремились заполучить то, что вы хотели, не заботясь при этом о чувствах других… Надо положить этому конец. Для начала, возможно, просто договориться о прекращении войны. Вражда должна прекратиться. Я не могу находиться на линии огня. Я не позволю, чтобы на линии огня оказался мой ребенок.

– А если тебе придется выбирать между ним и мной?

– Тогда я выберу его, – ответила она, ни секунды не колеблясь. – Если, конечно, он согласится.

Отец медленно кивнул, его губы расплылись в улыбке.

– Может быть, ты даже понимаешь, почему я поступал так жестоко.

– Ради Аполло я способна на любую жестокость. Ну, а ради ребенка… Я способна на кровопролитие.

– Боюсь, что, когда я так поступил, был слишком эгоистичным, – сказал отец. – Жаль, что мне тогда недоставало твоей гордости.

– О чем ты?