Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему

Как мы отметили в главе 3, экономическая теория показала, что рынки не существуют абстрактно. В конце концов, существует потребность в государстве для заключения контрактов и предоставления основной законодательной структуры. Нокак правительства делают это, имеет значение – и для эффективности, и для распределения. Правые хотят «правильные» правила игры – те, что дают преимущества богатым за счёт остальных. Они пытались управлять дебатами, предложить идею, что существует единственный набор правил, которые будут лучшими для всех. Но сквозь книгу мы увидели, что это просто неправда.

Экономическая теория показала, что рынки работают хорошо, когда частная и общественная прибыли хорошо связаны, и, наоборот, плохо – когда такой связи нет. Провалы рынка распространяются. Экстерналии, например, не ограничены окружающей средой. Наши банки загрязняют глобальную экономику токсичной ипотекой, и их провалы приводят глобальную экономику на грань провала, накладывая огромные издержки на работников и граждан по всему миру. Некоторые из этих провалов рынка для коррекции, в принципе, просты: фирма, которая загрязняет, может быть оштрафована за загрязнения, которые она создаёт. Но искажения, вызванные несовершенством, и асимметричная информация существуют повсюду и не так просто поддаются корректировке. Менеджеры не всегда действуют в интересах «заинтересованных сторон» (включая акционеров), и те мало что могут с этим поделать. Как мы видели в главе четвертой, стимулирующие выплаты, которые были направлены на акцентирование их интересов, этого не делали; менеджеры получали пользу за счёт всех остальных498.

Но если вы слушали аргументы только правых, вы должны были бы думать, что рынки всегда

 работают, а государство все время проваливается. Правые тяжело трудятся, создавая эти представления у населения, по большей части просто игнорируя частные провалы рынка и успехи государства. Они пытались игнорировать – и заставить то же делать других – распределительные последствия провалов рынка: кто получает и кто теряет, когда частные вознаграждения и социальная прибыль плохо связаны. Кризис предоставил пример, когда победителей и проигравших очень просто увидеть; но почти в каждом случае, будь то загрязнение окружающей среды или хищническое кредитование, или злоупотребления корпоративного управления, те, кто наверху, – победители, все остальные – проигравшие.

Конечно, не каждое правительственное усилие является успешным или настолько успешным, как того хотелось бы его защитникам. В самом деле, когда правительство предпринимает исследование (или поддерживает новые частные предприятия), здесьдолжны быть какие-либо провалы. Отсутствие провалов означает, что вы предпринимаете недостаточно рисков. Успех случается тогда, когда отдача от этих проектов, которые преуспевают, больше, чем достаточна для покрытия потерь от тех, что терпят поражение. И доказательства в случае государственных исследовательских предприятий однозначны и ошеломляющи. Отдача от государственных инвестиций в технологии 

в среднем была очень, очень высокой – только подумайте об Интернете, проекте человеческого генома, сверхзвуковых самолетах, браузере, телеграфе, повышении продуктивности в сельском хозяйстве в XIX веке, которая предоставила базу для перехода Соединённых Штатов от фермерства к мануфактуре. Когда я был председателем Совета экономических консультантов, мы оценивали среднюю общественную отдачу от правительственных НИОКР, и вышло, что они превосходят 50 % – куда выше, чем в других областях инвестирования (включая частный сектор НИОКР)499

.

Государство – это человеческий институт и, как и все люди, институты, которые оно создаёт, тоже могут ошибаться. Существуют провалы государства, так же, как и провалы рынка. Недавняя экономическая теория объяснила, когда каждый из государственных проектов скорее всего провалится, и как государство и рынок (и другие гражданские институты, включая те, что служат надзирателями и для корпораций, и для государства) могут дополнять друг друга и обеспечивать систему сдержек и противовесов. Мы видели тысячи примеров подобного рода комплементарности: правительственная инициатива создала Интернет, но частные фирмы по типу Google построили множество продуктов и приложений, которые поставили сеть в центр человеческих жизней и нашей экономики. Государство могло создать первый в истории веб-браузер, но частный сектор и движение за открытые исходники переопределили его.