Цена слов (СИ)

– По разным подвалам и брошенному Теплу бился, вместе с отцом. Но это было давно...

– Тогда ты про Навь и узнал? – пристала к нему любопытная девушка.

– Да тебе что с того?! – после приступа колени скитальца дрожали, внутри горла саднило, как будто откашлялся он острой металлической стружкой. От собственной слабости его взяла злость:

– Не суй свой нос в чужой вопрос, ясно?! Зачем тебе знать про проклятый род?

Поднявшись на ноги, Лиска ещё пуще взлохматила себе волосы, оскалилась и безумно округлила глаза:

– А что, похожа я на дикарку из подземного племени? Поверят в меня домовые?

Только сейчас Олег понял, к чему она клонит. У них не было ничего, чтобы добыть себе пропитание. Сказы в Доме цены не имели, автомат и небесное серебро у них отняли ясаки. Несколько дней к ряду у скитальца и Лиски не было маковой росинки во рту, а испытаний на их долю выпало много. Да и верно – людей не исправишь: домовые любили всё необычное – духов с чудовищами, легенды, сказки и выдумки, и Лиска хорошо это знала.

– Вот что, дедушка, ты меня сегодня за деньги будешь показывать. Скажешь, что Навь с собою привёл, мол, поймал меня и теперь по общинам водишь, как зверя лесного!..

– Да ты глупостей не придумывай! – оборвал Лиску Олег. – Люди Навь ненавидят! А вдруг набросится кто, за родню свою мстить?! Могут ведь найтись и такие!

– Э-э, дедуля, плохо ты домовых знаешь! Они нечисть сколько боятся, столько и любят! Не дадут пленницу самосудом убить! Я не дура себя подставлять, в любой другой общине и пытаться не стану, а в Доме – чего ж не попробовать?

Скиталец задумался. Воровка лихо зыркнула серыми глазками – она играть чужую роль не боялась, а вот Олег опасался…

– Да ты не робей, ведь я неспроста такое придумала! Ты же много знаешь о Нави, ещё в Чуди про тебя говорили! Обучишь меня самому главному, а с остальным, я уж как-нибудь справлюсь! Ведь нам кушать нечего, не монеточки нет, а цена простых слов всем известная!

Только вот не по душе Олегу были такие обманы, а самое главное – в них слишком рисковала девчонка. Скиталец давно привык решать свои беды сам. Восемнадцать Зим подряд Олежка прожил один и давно никто не звал его ласковым именем. Трудные это были годы, и хоть лето отогревалось, а люди всё равно жили тяжко. Многого он в пути насмотрелся – такого, что и в сказаниях никаких не расскажешь. Боялся он за девчонку.

– Не должны мы обманывать. Если подумают, что ты водишься с нечистой силой, то могут убить. У домовых всё лето идет Большой Мен, может удастся за грош моё огниво продать или плащ?

Лиска вздохнула так, как будто все её мечты развалились:

– Тогда остаётся мне только милостыньку просить, как делала раньше. А в Доме попрошаек не любят. А если украдешь чего и попадёшься, так сначала тебя отдубасят, потом сторожа в тёмный угол посадят, а на утро закопают по самую шею. И вот сидишь ты избитая в холодной земле, а все вокруг ходят, плюются, да ещё обзываются…

– Да ты что?! Зачем же до такого-то доводить?! – поразился скиталец.

– А как?! – со злостью рявкнула Лиска. – Ты разве не голодал никогда?! Да не то чтобы раз не покушал, а целую неделю ни жрамши! Когда живот от голода схватит, ни о чём больше думать не можешь, тебе всё едино! Но если ты мне Навью быть не позволишь, тогда...

– Ладно-ладно! Хорошо... – сдался Олег. – Будешь Навью, но, говорю тебе, дело кончится худо!

– Ура! – подпрыгнула девушка. Она была так рада сыграть кого-то нового, что Олег лишь с тоской покривился. Но, не замечая этого, Лиска подскочила к нему и затараторила:

– Расскажи мне о подземниках! Да побольше, чтобы я походила на дикое племя точь-в-точь, чтобы меня не узнали!

Скиталец вздохнул, нагнулся к погасшему за ночь костру, взял оттуда остывший уголёк и быстро провёл под глазами девчонки две чёрные полосы. Лиска счастливо улыбнулась, а Олег вспомнил другую улыбку – клыкастую, но полную нежной, тоскливой любви.

*************

– Навь не воет и не рычит. Все о них думают, что подземное племя хуже и безумнее Дивов. Во общинах Навь за людей не считают и кличут чудовищами. Да они и сами себя людьми не назовут, ибо верят в Волков и пестуют в себе Волчьего духа. Навь охотится стаями и лишнего не болтает. Каждый взгляд у охотников – словно удар от ножа, быстрый, чёткий и твёрдый. На оседлышей глядят исподлобья, как на жертву или врагов, а если им что не нравится, тогда и увидишь их Навий оскал...

Олег прервался, отошёл чуть подальше от Лиски и оценил свою нехитрую работу. Кроме взъерошенных рыжих волос и сажи на безобидном лице, он перетянул её пояс ремнём и повыше закатал рукава. Теперь воровка выглядела пострашнее, хотя маленький рост и худощавое тело убавляли ей злобности.

– За Волчонка из молодняка, пожалуй, сойдешь, но не больше. Да вот и клыки не заточены, но с этим уж ничего не поделать...

Лиска попыталась оскалиться, но вместо волчицы у неё выходила какая-то полоумная белка.

– Если бы Навь такие рожи корчила, люди не со страха, а со смеху бы помирали. Ты видела когда-нибудь волка?

– Только дохлых на рынке. А живых, к счастью, видеть не доводилося.