Цена слов (СИ)

– Я давно простил Владу за всё. Хочу лишь, чтобы она была счастлива. Знаю, что, чего бы она не добилась, едва ли обретёт в своем сердце покой. Я ушёл из навьего племени, ведь думал, что поступаю правильно, что смогу найти ту причину, по которой ненавидят и убивают моих родных. Мне пришлось расстаться с семьёй, но не скажу, что в тот час я сожалел об уходе – я был зол и отчаялся, ненавидел всё, всех и вся. Но, получается так, что самой важной в моей судьбе встречей – была встреча с Навью...

Он попытался набрать воздух в грудь, но его тут же потряс новый приступ. Во рту вместе с кровью смешались осколки зубов и едкая жижа. По заросшему лицу Олега разлилась смертельная бледность. Лиска с беспокойством посмотрела на старика, и тогда Олег ей честно признался:

– Мне осталось не долго – не нужно лукавить перед собой. Для готового умереть человека нет ничего ценнее, чем правда о его собственной жизни. Я найду тех, кто подослал Виичей к нам, чтобы уничтожить мой дом. Я найду тех, кто разрушил мою семью, и спрошу их: «Зачем?!». Зачем они сделали это?! Я знаю, как они себя называют, мне кое-что рассказал о них человек, который верой и правдой служил окольцованным долгие годы…

*************

– Пригнись Олег, пока они не появятся, не надо светиться, – вполголоса бормотал Семён. Наёмник раздвинул заросли тысячелистника, аккуратно освобождая себе сектор обстрела. Зонты белых цветов – не такая уж хорошая маскировка, но возле пастбища больше ничего не росло. Один этот сорняк отвоевал себе место, поднимаясь на добрых полтора метра вверх. Судя по яркому блику на хмари, луна была полной. Серебряный свет озарил поля до самой реки. Два десятка стреноженных лошадей мирно паслись в темноте, животных ничего не беспокоило, а вот наёмников, что затаились на лёжке, наоборот...

Это случилось на пятое лето, после того как Олег оставил племя Зимнего Волка. Он старался помалкивать и никому не рассказывать о своём прошлом. Всё равно никто бы не понял, да и не поверил, что человек способен прожить двадцать Зим в одном логове с Навью.

Но с Семёном они как-то сразу и крепко сдружились. Началось всё с одного общего дела – Олег хорошо помнил того мутноватого торгаша. Подозрительный тип нанял его охранять караван с каким-то очень редким и тайным товаром. Что это был за товар стало ясно, когда половину каравана снесло сильным взрывом. Людей как ветром сдуло с лесной дороги вместе с навьюченными лошадями – в прохудившиеся ящиках оказались отсыревшие динамитные шашки.

Однако незадолго до взрыва, Семён позвал Олега проверить, кто отстал от хвоста каравана. Только эта случайность спасла их от гибели. С тех пор было немало совместных дел и даже одна Зимовка в отдалённом Тепле.

Долгой Зимой не было лучшего развлечения, чем истории из собственной жизни. Сидя в заработанной за короткое лето избе, Семён рассказал Олегу о том, где бывал, как жил и что видел. Однажды он поведал скитальцу о Дивах, с которыми столкнулся далеко на востоке, возле обезлюдевших городов. Олег удивился, ведь с Дивами встретился гораздо ближе, у подножия Пояса. Наёмник начал расспрашивать, то ли самое племя каннибалов они видели вместе? И тогда Олегу пришлось рассказать кое-что из своей правдивой жизни. Мало по малу он выдал Семёну хорошую байку, как ему тогда показалось, о похищенной Навью жене. Семён слушал молча, по обыкновению своему склонив голову набок и почёсывая правую бровь, словно не было ничего такого в рассказе товарища, и не о страшном Навьем племени шла тогда речь. Олег закончил неловким враньем, что из-за желания мстить он теперь сам охотится на подземное племя. В ответ друг ему посочувствовал, а на словах дал совет:

– На навье племя в одиночку не суйся – дикие это люди. Да-да люди, и уж поверь, я-то знаю. Пусть дураки зовут Навь волколаками, таким суеверные страхи только помогают сберечься, а истинной правды лучше не знать. Это зараза, Олег, та самая, от которой надо держаться подальше. Но не бойся, не один ты на них точишь зуб. Скоро тварям конец и настанет…

Олег не понял напарника, но с тех пор его не оставляло странное чувство, что Семён знает больше, чем говорит. Но, не смотря на настойчивые вопросы, друг в объяснения не вступился…

Новая работа с первого взгляда им не понравилась – община выживала за счёт лошадей, хотя прокормить их было не просто, а тут ещё конокрады повадились. После ночного выпаса оседлыши не досчитывались одной-двух голов, и при том, пастухи даже не слышали, куда делись лошади – ни ржания, ни других звуков возле маленького табуна. Старейшина обещал дать хорошую награду наёмникам, если те выловят конокрадов. Сами деревенские боялись выходить по ночам и табун пасли только в светлое время, но и так спокойней не стало. Когда посреди белого дня пропал молодой жеребец, терпение оседлышей лопнуло.

Навь – вот на кого грешила община. Одни волколаки, по мнению жителей, могли устроить такую резню. Только Волку конь в интерес, а зарезать животное стае – раз плюнуть.