Цена верности

Дом отца остался прежним, только забор слегка покосился. Джек легко соскочил наземь и сделал знак, что зайдет внутрь один. Императрица кивнула и осталась дожидаться снаружи, с любопытством оглядываясь по сторонам. Все же, несмотря на ее далеко не самую ординарную жизнь, в простых крестьянских деревушках ей бывать доводилось не часто.

Джек открыл заскрипевшую калитку и прошел в дом.

Отец все так же сидел за своим столом, склонившись над выкройками. Вот только за прошедшее время он потерял последние волосы да исхудал еще сильнее, а морщины на его лице стали так глубоки, что у Джека от сострадания сжалось сердце.

Логан тяжело поднялся на ноги, подслеповато щурясь, посмотрел на гостя и спросил:

— Что привело столь знатного господина в мою скромную обитель? Я чем-то могу вам помочь?

— Отец… это я, твой сын, Джек!..

Логан пошатнулся, Джек подскочил к нему и поддержал за локоть.

— Джек? — Логан недоверчиво оглядывал сиятельного господина в дорогих, начищенных до блеска, заметного даже при тусклом свете лампады, доспехах, подпоясанного мечом, носить который мог только дворянин, но никак не сын бывшего свинопаса.

— Да, отец, это я, — парень заключил отца в крепкие объятия и лишь тут Логан поверил.

Слезы, крупные, как капли, катящиеся с листвы после дождя, потекли из его глаз. Он сжал сына в объятиях и все повторял и повторял, как заклинание:

— Мальчик мой, ты вернулся… мальчик мой…

Так прошло немало времени, пока Логан не опомнился.

— Сынок, расскажи мне о себе. Я хочу знать все, до мельчайших подробностей!

— Отец, непременно расскажу, но там на улице моя госпожа, она ждет нас. Ты не выйдешь с ней поздороваться?

— Конечно, сын, конечно. Как же ты возмужал… Видела бы тебя мать, она так гордилась бы тобой… Я уверен, что твоя госпожа поймет, что отцу нужно было обнять своего сына. Назови мне ее имя, и я поблагодарю ее от всего сердца за то, что она дозволила тебе стать таким…

— Ее зовут Дарина, дочь короля Шерона, наследная властительница Керидата, а ныне императрица объединенных Королевств.

Глаза Логана расширились до предела.

— Ты хочешь сказать, что все это время за порогом моего дома ждет сама императрица, пока мы с тобой наговоримся?

— Вот именно! Так что лучше бы нам поторопиться…

Логан неожиданно рассмеялся.

— Эх, вот теперь я окончательно узнал тебя, сын. Ты как был шалопаем, так им и остался… Это же надо додуматься, держать императрицу на улице! Что она обо мне подумает…

И, не слушая никаких оправданий, Логан, слегка прихрамывая, выбежал из дому. Джек поспешил за ним. Императрицы, как и отряда, у дома уже не было.

— Ну вот! — воскликнул Логан. — Мы оскорбили ее величество до глубины души. Теперь она никогда не простит тебя! Горе на мою голову! Если бы у меня были волосы, я выдрал бы их до последнего, лишь бы отвести гнев твоей госпожи!

Джек заулыбался.

— Отец, все не так страшно, она просто поехала к Хеку. Мы можем пойти следом, если, конечно, ты не хочешь продолжить свои расспросы.

— Что? В своем ли ты уме, сын? Твоя госпожа ожидает тебя, а я буду терзать тебя разговорами? Ты жив, я это теперь знаю, а остальное не важно! Поспешим же…

Джек не ошибся. Дарина не стала дожидаться окончания встречи юноши с отцом, а приказала двигаться вперед, и вскоре, в сопровождении Криса и отряда, достигла знакомой корчмы.

Хек, на всякий случай забаррикадировавший двери, внял словам Криса, подкрепленным мешочком с серебром, и вскоре на центральной площади уже крутились вертела с поросятами. На дощатые столы, вытащенные из корчмы солдатами, выставляли еду и закуски, Лия и Бру запыхались бегать. Несколько бочек с вином выкатили из погребов, и жители потихоньку стали выбираться из своих укрытий, видя, что ничего плохого не происходит, а как раз наоборот, намечается знатный пир с бесплатным угощением.

Для Дарины быстро соорудили навес, под который поставили самое удобное во всей корчме кресло, и она с удовольствием опустилась в него.

А когда Кристиан во всеуслышание объявил, кто именно почтил деревушку своим присутствием, то крестьяне в один миг рухнули на колени, не смея поднять головы.

Только и слышалось их приглушенное бормотание из-под густых бород:

— Сама императрица!

— А какая красавица!

— Еще бы, это же императрица!

— А как же она к нам-то, ась?

— Да приехала тебе башку рубить за то, что ты мне до сих пор три медяка не отдал. У них там в городе знаешь же, как, чуть кто должен — голова с плеч!

— Да ты что? Брешешь! Да я тебе прямо сейчас отдам!

— Давай…

Дарина поглядывала на своих подданных с легкой улыбкой на лице. Она видела, что люди это трудолюбивые, честные, хотя и не без мелких грешков. И главное, она замечала, что ее искренне любят и уважают. Это было приятно, но и заставило ее задуматься. Эти люди, всю жизнь работавшие от восхода и до заката, такие простые, но в то же время по-крестьянски хитрые — вот соль этой земли, ее кровь, ее мозоли…

Она кивнула Крису, и тот громким голосом приказал всем подняться и объявил, что сегодняшнее угощение оплачивает ее императорское величество.